Когда мы с Аресом вытащили Курта, уже рассвело. Солнца не было видно за тучами, и в кафе через затонированные стекла лился неприветливый серый свет.

Нам повезло. Мы не преодолели и трех километров, как навстречу выехала точно такая же машина. Из нее выпрыгнул молодой поджарый лейтенант и крикнул:

– Что у вас случилось?

– Нам нужна помощь, – проговорил Арес и распахнул заднюю дверцу, демонстрируя сиденье, где я прижималась к подполковнику, чтобы он не падал.

Я знала, что он жив. И что еще долго я пробуду с ним. Может быть, даже всю жизнь? Хотя это казалось только мечтой.

Эпилог

_Эпилог

Курт Дайгер

Курт Дайгер постучал в коричневую дверь с золоченой, слегка затертой ручкой. Генерал Краузе ответил с легким немецким акцентом:

– Входите, полковник Дайгер.

Пока Курт не мог свыкнуться с новым званием, с потерей глаза он свыкся быстрее. Правда, поначалу повязка мешала, но привык он быстро. Да и смотрелся с ней, чего греха таить, неплохо, о чем ему сообщило первое же зеркало, в которое Курт глянул, выйдя из палаты. Прямо как Ганнибал Барка. Тем более что скоро в глазницу поставят протез.

Чернявый узколицый генерал был ровесником Дайгера и напоминал скорее итальянца, чем немца. Позади него висел портрет генерала Джона Тейлора, основателя Легиона. Вильгельм Краузе не стремился к роскоши, его кабинет был обставлен просто: старый офисный стол, шкаф с книгами и папками. Два сейфа. Стол с компьютером. Монитор на стене – для экстренной связи.

– Присаживайтесь, Курт. Как вы себя чувствуете?

Черные чуть раскосые глаза смотрели с сочувствием и неподдельным интересом.

– Странно, – честно ответил Курт, положив руки на подлокотники.

– О чем вы хотели поговорить?

– Об Айзеке, моем брате…

Услышав его имя, Вильгельм скривился:

– Если вы хотите просить о его помиловании, то нет. Он и беглый Гительман нанесли ущерб Легиону своими подковерными играми. Каждый хотел завладеть Анной Уоррен, чтобы использовать ее… Снисхождения им ждать не приходится.

– Согласен с вами. Я сочту приговор справедливым, каким бы он ни был. Но мне бы не хотелось свидетельствовать против него в интересах обвинения. Он мой брат, он и без моего участия свое получит.