Решив не расспрашивать его о случившемся, Мелиса встала и пошла на кухню, где Елена, как всегда, стояла у плиты, занимаясь приготовлением кулинарного шедевра из того, что насобирали девушка и Себастиан за вчерашний день. Пусть это были местные мясные жуки, но Мелиса готова была поклясться собственным монитором, что не ела ничего вкуснее этого блюда. Большие толстые стейки из мяса жуков весело шипели на равномерно нагретой синим тусклым светом плазменной плитке, придававшей мясу нужную прожарку.

Синий свет напомнил девушке о Ниходенконе, и она грустно вздохнула. Конечно, она скучала по старой жизни. Было много воспоминаний, приятных моментов, связывавших её с друзьями и с мегаполисом. Но пока что она не могла вернуться туда, потому что боялась. Боялась, что Вилс найдет её, боялась, что вернутся с силой запрятанные воспоминания пыток, боли и, наконец, взрыва. Она наконец-то перестала думать об этом перед сном, перестала видеть эти кровавые картины во сне, хотя иногда их тень все же накрывала её, заставляя в поту просыпаться посреди ночи, оглядываться по сторонам и понимать, что это всего лишь отголоски прошлого.

– Моя девочка, что ты так вздыхаешь? – оторвалась Елена от готовки и с сочувствием заключила Мелису в короткие, но теплые объятия. – Все хорошо?

– Я починила имплант, – показала Мелиса монитор, – и теперь могу связаться со своими друзьями, но не уверена, что готова вернуться в прошлую жизнь.

– Ты боишься покинуть нас, – договорила за неё женщина и улыбнулась.

– Похоже на то. Это место стало мне как дом, – пожала плечами девушка. Понимая, что не может больше говорить о грустном, она сменила тему: – А что это тут готовится? Пахнет вкусно!

– Мясные жуки в специальном соусе, – подмигнула Елена и протянула ей вилку, с наколотым на неё кусочком. – На, попробуй.

– Это великолепно! – жуя сочный кусок, проговорила Мелиса. – Ничего вкуснее не ела.

Елена улыбнулась и попросила ее помочь все принести к столу. Когда они расселись за завтраком, девушка оглядела своих спасителей благодарным взглядом и принялась за еду. Пока они ели и пили, от её взгляда не ускользнуло, что Себастиан не проронил ни слова с самого утра. Он даже не особо притронулся к еде: ел медленно, аккуратно, маленькими кусочками, словно не хотел набивать рот наивкуснейшей едой, выбирая момент, чтобы начать разговор. И Мелиса взволнованно принялась ждать этого разговора. Ничего хорошего это не обещало.

– Син, – начал он, поняв, что обе женщины доели и больше не будут отвлекаться на пищу, – у меня плохие новости.