— Ещё лучше — он героически спасётся. Фильм снимет — как он преодолевал и побеждал.

— Не верю!

— Ну и не верь.

— Да ладно тебе, Сергей. Мы же тут не из-за славы там или известности, — попробовал успокоить его я: — Скажу больше — известность нам только вредить будет. Вот смотри. Прилетаем мы на Станцию, эээээ, во, точно — в Сотис. И хотим миссию на вывоз био-отходов взять. Ну, как мы раньше с тобой возили оттуда, помнишь?

Клён кивнул, и я продолжил:

— Ага. А платят там хорошо, помнишь. И вот идём мы в контору, контракт подписывать, а там нас твоя почитательница встречает — Ах, это же Клён! Ах, великий герой битвы при Дечте! Ой, а дайте автограф, у меня и фото ваше есть! Ты, мужественно улыбаясь, подписываешь его, и она тут же прячет его себе на грудь. Прямо на сердце — под лифчиком.

— Поп?! — послышался укоряющий голос Жаны.

— Жанн, ты чего? Я же не сказал — в трусы?! Да и какие у вас сейчас трусы — в эти веревочки, что вы…

— Поп! Повернись, а?

— Ну чего, Жанна? — обернувшись к ней я увидел выставленный в мою сторону кулак.

— Оставлю без ужина!

— А это уже — шантаж!

— Ни разу, — она сложила руки на груди: — Борьба за нравственность в отдельно взятом экипаже.

Осуждающе покачав головой, я повернулся к Клёну:

— На чём мы остановились?

— На лифчике и трусах, — тут же напомнил Грей, за что тут же получил свою порцию осуждения.

— Ну, короче, — продолжил я, когда Жанна, недовольно фыркая, отвернулась от нас, изображая работу с пультом.

— Ты её очаровал, поклонница — счастлива — её герой рядом, вы уже о свидании договариваетесь и всё такое.

— Ага, — Клён мечтательно уставился в потолок.

— И тут, протягиваешь ты ей накладную — подпиши, вернусь из рейса и сразу в ресторан! Романтический ужин, перетекающий в завтрак…