В тишине резко прозвучал выстрел и тело одного из десантников повалилось на пол.

— Гранс! … Ну зачем? — капитан первым оказался около самоубийцы и перевернул его лицом вверх — на груди, из-под броневой пластины, показалась тонкая струйка крови.

— Глупо, — я покачал головой: — Мы не знаем, есть ли тут ресалки, да и нет в них наших данных. Зря.

— А может это и к лучшему? — один из десантников вдруг пошатнулся и потянул из кобуры пистолет: — Одно нажатие, и ты свободен? Может это выход, а, парни? — он посмотрел на своих товарищей безумным взглядом: — Это же обман! Семёнов… А Семёнов нам рес обещал! Сейчас проверим….

Он начал поднимать ствол к голове, но завершить начатое движение не смог — Птах, резко выпрямившись, одним ударом выбил оружие из его руки.

— Отставить! Всем — смирно! — Рявкнул он и повернулся ко мне, прося помощи. Массовый психоз — явление опасное и заразное — мешкать тут было нельзя, и я попробовал разыграть, как мне показалось в тот момент, беспроигрышную карту.

— Слабаки! Лёгких путей ищите? Так давайте — стреляйтесь! Остальным — тем, кто поумнее больше достанется! Птах — верни ему пистолет!

— Милорд?

— Да, капитан. Ты не ослышался. Пусть стреляется. Меньше конкурентов будет.

— Конкурентов, милорд?

Медленно, очень медленно, по одному десантники переводили взоры с тела Гранса на меня, пытаясь понять о какой конкуренции я говорю.

— Две тысячи триста шестнадцатый, Птах! Ты слышишь? Двадцать три — шестнадцать! А мы из Тридцать три — ноль три! Ну? Допёрло?

— Нет.

— Не тупи, капитан! Первый Сайдвиндер взлетит только через, — я быстро прикинул в уме: — Лет через триста двадцать!

— Через триста двадцать один год, — уточнил со своего места Клён, за что получил одобряющий кивок.

— Вот! Слышали? И что это значит?

— И что, сэр? — из глаз Гава пропала пелена тоски и он смотрел на меня вполне вменяемым взглядом.

— Гав? Ну ты же полусотник!

— Да, полусотник, но я не понимаю….