— Мария! — повинуясь внезапному импульсу, крикнул Чезаре, — Лилит жива! Ты выполнила свое обещание! Ты защитила ее!

После этих слов он поднес гарнитуру к лицу Лилит. Разбудить ее пока было мало шансов, но может, Мария услышит хотя бы ее дыхание?

Ерунда, разумеется. Невозможно опознать человека по дыханию, точно так же, как невозможно сказать что-нибудь со вскрытой трахеей. Конечно, Лилит было безопасней остаться со вскрытой шеей и частью грудной клетки, однако, в таком случае она не могла спасти Марию. Кардинал начал сводить вместе ткани, аккуратно, тоненьким слоем нанося кровь шумного дракона.

Усилием воли Чезаре заставил себя успокоиться. Он делал ошибки, поддаваясь эмоциям. Не поддаваться эмоциям — первое, чему его учили… Но именно из-за того, чему его учили, все это и случилось! Так, тихо. Спокойно, без суеты, завершаем лечение и, когда рана закроется, повторяем попытку. В конце концов, разум Марии — не органика, а значит, возможно, продержится и больше пяти минут…

Мысль, что с тем же успехом может быть и меньше, Чезаре старательно гнал прочь.

— Мария… Пожалуйста… — это слово звучало непривычно в его устах: кардинал Финелла привык приказывать. Но ее он мог только просить, — Вернись!

Ответа не было.

Алоглазый действительно готов был уничтожить Рим. Он действительно мог это сделать: он уже почти закончил высший аркан Огня — 'Слезы Люцифера', единственную доступную ему армию. Останавливало его лишь странное, непонятное ему самому желание узнать, получится ли что-то у этого человеческого мага. Почему-то это было важно.

— Мария! Лилит жива. Ты защитила ее. Вернись ко мне. Пожалуйста…

Похоже, он так же жалок, как остальные люди. Жаль, очень жаль…

…или все-таки нет?

Лилит издала невнятное бормотание, и священник торопливо надел ей на голову гарнитуру. Пару секунд спустя он снова надел ее на себя… И по его просиявшему лицу Змей понял.

Он понял все. Ту самую последнюю истину, вечно ускользавшую от него. Ту силу рода человеческого, о которой толковали ему Огневолосая и Звездокол. Они толковали ему, а он не понимал, как может быть силой то, что несет страдание своему обладателю.

'Я потерпел поражение! Огневолосая была права. Они — шаг в будущее, а я скован цепями величия своей крови'

Так в далеком прошлом обычный человек творил чудеса, чтобы защитить тех, кто был ему дорог, пусть даже они не знали его имени и не принадлежали к его народу.

Так Ева, которую он тогда презрительно звал 'собственностью корпорации', отдала все, что имела и чего не имела, шагнула сквозь все пороги, чтобы совершить невозможное. Спасти всего лишь красивую картинку, в которую влюбилась. Сэйхо, так и не сумевшего понять за какие-то семьсот лет, что любовь — это не только страдание, но и сила.