Он чуть помахал обрубком руки.

— Э-эм… — растерялась студентка, — Я, конечно, могу помочь… а что доктор Кеншу?

— У нее свежий материал для исследований, — отмахнулся Чезаре, — Как следствие, в ближайшее время ей внешний мир глубоко фиолетов. Так что, надеюсь, ты еще помнишь, как отращивать конечности, не отхватив при этом что-нибудь нужное.

Он чуть улыбнулся, показывая, что это всего лишь шутка. Ну не мог он удержаться от этого, общаясь с создателем трансгендерных преобразований.

— Конечно, помню, — гордо ответила она, — В конце концов, я уже дошла до трансвидовых преобразований!

— Я в курсе, — кивнул Чезаре, — Но мне надо всего лишь отрастить руку… Одну, — на всякий случай уточнил он.

— А больше ваш мозг без дополнительной перенастройки и не потянет. Прошу вас, ложитесь.

Профессор не стал продолжать пикировку и привычным движением лег в гроб.

— Может, всё-таки, усилим сердечную мышцу? — с каким-то пугающим энтузиазмом спросила Фрея, — Или попробуем устойчивую к ядам печень?

— Нет, не стоит, — покачал головой он, — Меня мои сердечная мышца и печень вполне устраивают.

Подопытным кроликом он уже побыл в юности, и возвращаться в этот период ему не хотелось. Да и не особенно он одобрял трансгуманизм: как ни смешно, но он всерьез считал важным оставаться человеком в как можно большей степени.

— Ну вот все вы так, — расстроенно протянула девушка, — Ой, а что это на ладони? Шрам? Откуда? Он вам нужен?

— А, это… — чуть поморщился Чезаре, — Если его не потребуется воссоздавать отдельно, то лучше оставь.

— А что это за шрам? — полюбопытствовала Фрея.

— Это с детства. Память об одном дне рождения.

Фрея не стала расспрашивать далее, видимо, поняв каким-то чутьем, что это болезненные воспоминания, которые лучше не бередить. Остаток процедуры они провели в молчании.

В скором времени Чезаре вылез из сигма-проектора. Затем, растирая восстановленную руку, кивнул Фрее:

— Спасибо.

— Я так понимаю, этот Рокиа так и будет дальше бродить по школе, как неприкаянный гуро? — на всякий случай спросила экспериментаторша.

— К сожалению, Нарьяна верит, что из него может выйти толк, — ответил кардинал, — Я, конечно, постараюсь что-нибудь придумать… Но на данный момент, честно скажу, сделать можно мало что.