— Нет, я действительно смогу с этим справиться… я в этом даже не сомневалась, — неуверенно ответила Соня и отвела взгляд, — Просто… я не знаю, как оно будет. Как сложится жизнь, как мне жить с этим… Смогу ли я находиться среди людей? Останусь ли я человеком с особыми силами или стану существом иного мира? Как маги? Как Лесли?

Она устало потёрла уголок глаза.

— Винс… он не был человеком. Не знаю даже, почему… потому что не был им никогда, или потому что перестал им быть. Он был… механизмом. Сложным живым алгоритмом справедливости, чувствующим грехи кожей и неумело маскирующимся под человеческое существо. Мне страшно… потому что я не понимаю, что меня ждёт…

Двоедушник продолжал мягко улыбаться, глядя Соне прямо в глаза:

— Я тоже не знаю, что ждет меня. Это нормально, и в этом нет ничего предосудительного. Разве люди это знают? Я скажу даже больше: я теперь даже не знаю, способен ли умереть… но я не собираюсь использовать то, что мне дано, чтобы вредить всем вокруг — я ни за что не стану ещё одним Джейком. Да, может, я и нечисть теперь, но я не собираюсь быть таким, какими двоедушников описывают в легендах… и ты не обязана. Кто знает, может, этот Винс тоже хотел быть не таким Дьяволом, как его описывают — но в итоге стал жертвой своего стереотипа. Кто знает, не станем ли мы ими, прожив столько же… но если мы будем идти по этой дороге каждый в гордом одиночестве, то рано или поздно безумие нас нагонит, и каждый из нас запрется в своем ящике, оставив снаружи лишь рефлексирующий механизм. Но если мы сможем держаться вместе… что ж, может это и глупая, почти детская надежда на счастливый конец, но и её может хватить, чтобы выстоять…

Сикора неожиданно даже для самого себя поддел ладошку Сони своей ладонью и приподнял её вверх, мягко держа меж двух ладоней.

— Вот сейчас разве я поддерживаю твою ладонь? Или твоя ладонь заставляет меня тянуться выше, чтобы поспеть за ней?

— Вообще-то, я знаю, что тебя ждёт, — возразила Соня, — Ты и Джейк связаны некоей нитью, по которой от тебя к нему течёт нечто холодное и разрушительное. Если эту нить обрубить, она скрутится в кольцо и…

Она вдруг осеклась и, тяжело вздохнув, опустила голову. Несколько прядей вновь упали ей на лицо, из-за чего ей пришлось повторить жест с заведением волос за ухо:

— И я не знаю, откуда я это знаю… просто я теперь вижу не так, как обычно, и то, что другим кажется сложным, мне начинает казаться чем-то само собой разумеющимся…

Сикора некоторое время молчал, осознавая смысл сказанного Соней, а его пальцы тем временем будто сами собой переплелись с пальцами Сони, уверенно, но в то же время мягко обхватив её ладошку… Улыбка на губах двоедушника стала грустной, и он кивнул: