Скорее всего, рангом святилища это место обязано неким особенностям энергетического столпа. Достоинства и вправду налицо: если башенку использовать для наблюдения, то ее способность приближать отдаленные предметы трудно переоценить. Вот сейчас, глядя на провал-проход в восточных горах, Найл различал его в таких деталях, что мог бы без труда разглядеть любого путника, словно в какой-нибудь сотне метров.

Найл долго и неотрывно смотрел в окно, вбирая при этом знание Сефардуса и тех людей, что возводили город по ту сторону горной реки. И вот, когда он, вдоволь набравшись сведений о бесчинствах Рольфа Вандала, собрался уже спускаться, на краю восточной равнины уловил движение. Невероятно: появившись из прорехи меж гор, в сторону святилища скакала добрая сотня всадников. Найл, все так же не веря глазам, выглянул наружу: кавалькада тут же исчезла. Но стоило убрать голову из окна, как всадники объявились вновь: реальные, во всеоружии. Представить было трудно, что это не более чем мираж.

И вот еще что. Когда он высовывал голову и воины (возможно, с Рольфом Вандалом во главе) опять появлялись, в мозгу что-то происходило, словно бы запускался некий механизм. И становилось вдруг ясно, что всадники – на самом деле продукт его мыслительной деятельности, креативное отображение того, что он усвоил, находясь в молельной комнате. Причем элемент домысла лишь в том, что всадников в данный момент перед глазами нет. На самом же деле он вглядывается в реальное прошлое.

Эта пронзительная догадка попросту ошеломляла. Получается, воины на самом деле живы, так же как и он сейчас. И так же, как он, пребывают в полной уверенности, что истинная действительность – вот она, непосредственно сейчас, перед глазами. Выходит, они заблуждаются?

Ответ был очевиден. Они не заблуждаются, просто умы у них чересчур слабы. Ответ провидел Сефардус с помощью той странной, пронизывающей святилище силы. Человеческому уму суждено стать сильным настолько, что он сможет объять реальность всех времен и мест.

Найл зачем-то представил себя в лесу, где ночевал накануне. Дело было вчера, а потому воссоздать в памяти детали не составляло труда. При этом он использовал только что усвоенный прием. В мозгу словно что-то щелкнуло, и он вмиг очутился у того самого места, где лежал; даже трава была все еще примята. Вспорхнула потревоженная нежданным явлением чечетка.

Это чем-то напоминало обзор местности глазами ворона. Находясь на той лесной опушке, Найл одновременно понимал, что в действительности находится в башенке над Долиной Мертвых, а здесь представляет собой не более чем транслированный образ. Даже руки на поверку оказались прозрачными – не в прямом смысле, а как бы состояли из призрачно мерцающей энергии.