Найл был рад услышать солидарное мнение. Сама мысль о том, что у женщин удаляют язык, вызывала отторжение.

– Дело здесь в том, – как бы извиняясь, заметил Тифон, – что карвасид до болезненности чувствителен к шуму.

Герек мотнул головой.

– А не проще ли издать указ, запрещающий женщинам шуметь во дворце? Не одно и то же?

– Согласен, – кивнул Тифон. – Но ты же знаешь карвасида. Он всегда поступает так, как сочтет нужным. – Он посмотрел на Найла. – Возводя этот город, карвасид был убежден, что наша земля неминуемо подвергнется нападению пауков, и это изрядно распалило его нрав. Но могут ли осуждать его те, кто знает, каково это – пережить захват твоего города? Те. чьи собратья безжалостно истреблялись и пожирались? – Он повернулся к капитану. – Уж вы простите мне откровенность.

«Я понимаю», – откликнулся тот.

Тифон обернулся к Гереку.

– Но теперь, когда между нашими городами будет заключен договор о мире, все это взаимное недоверие разом сойдет на нет.

– Чудесно! – Лицо Герека озарилось улыбкой. – А вы уверены, что пауки согласятся?

За Найла ответил капитан:

«Он хозяин нашего города».

– Его назначила богиня, – пояснил Тифон.

Герек буквально потерял дар речи от изумления.

Найл понял, что надо бы это как-то прокомментировать.

– Вообще это длинная история, и лучше я ее расскажу как-нибудь в другой раз.

– Пусть наш гость спокойно поест-попьет, – с улыбкой сказал Тифон Гереку. – Может, ты завтра возьмешь его под свою опеку, покажешь наши три уровня? А то я весь день у карвасида.

– Вы спросите его насчет моего брата? – не преминул напомнить Найл.

– Обещаю, – заверил Тифон и послал сигнал Кате: – Принеси еще вина, только не такого сладкого.