– Наверное, – подумав, ответил китаец, – не каждый мог ее найти, а тем более, войти. Нам она открылась, а вот другим нет. Иной раз человек рядом пройдет, но не почувствует. Я же говорил, что Дыра сама решает, кого пускать, а кого нет. Что же, пришла пора узнать свою судьбу…

– Входить не буду, – напомнил я наш уговор.

– Дело твое, – пожал плечами Лис, – но второго шанса у тебя не будет.

– Ладно, – согласился я.

– Тогда неси меня в Комнату…

Я осторожно вошел в приемную. «Воронка» бездействовала. После очередной жертвы она безопасна примерно час – «переваривает» свою добычу. Я переступил через тело Хмыря и подошел к кабинету. Дверь была обита черной лоснящейся кожей, никелированная ручка ярко блестела. Казалось, директор только что вышел, буквально минуту назад.

Я осторожно заглянул в кабинет. В центре его стоял довольно большой письменный стол, заваленный бумагами, рядом – массивное кожаное кресло, вдоль стен – стеклянные шкафы с какими-то толстыми справочниками и книгами. Стены украшали акварельки. Простенькие, но выполненные с большим чувством и старанием. Очевидно, хобби самого директора или кого-то из его близких.

В общем, все, как и должно быть у серьезного, преуспевающего руководителя клиники. Несколько минут я внимательно присматривался и прислушивался, Лис делал то же самое. Все было чисто. Наконец китаец сказал:

– Положи меня на пол, дальше я сам. А ты побудь пока в приемной, я тебя позову…

– Только недолго, – напомнил я, – «воронка» скоро заработает.

Лис кивнул. Я оставил его в кабинете, а сам вышел и плотно закрыл за собой дверь. Плюхнулся на диван и задумчиво посмотрел в окно.

Там светило солнце. После дождя в Дыре всегда хорошая погода, до самого вечера. Сквозь прозрачное стекло (надо же, за столько лет даже не запылилось) я видел большой больничный парк – высокие клены с желтыми и красными листьями, аккуратные песчаные дорожки, скамейки у газонов. Не было только людей. Да и животных тоже. В Дыре зверей и птиц нет, поэтому и тишина стоит такая… Только трава сухо шелестит и иногда где-то стонет ржавое железо.

Прошло минут пятнадцать, и я стал беспокойно поглядывать на дверь. Еще немного, и «воронка» оживет. В это время из кабинета послышался голос Лиса: «Мартин, помоги!» Я немедленно заглянул в Комнату: китаец лежал у стола, лицо его казалось отрешенным, глаза были полузакрыты.

– Подними меня! – тихо попросил он.

Мне очень не хотелось заходить снова в Комнату, но как иначе? Не бросать же здесь Лиса! Я осторожно приблизился к нему, поднял на руки и вынес в коридор.