– Нам пох…

Это был уже другой голос, грубее и ниже, чем у глашатая.

– Оставьте оружие и валите отсюда…

– Ты старший, что ли? – спросила Ханна.

Грубый голос отозвался не сразу, после паузы.

– А то…

– Предлагаю поговорить.

– А о чем с тобой разговаривать? Тебя считай что уже нет… Вы все покойники.

Гонсалес скользнул вдоль кузова, под тент – оттуда можно было не высовываясь оценить диспозицию.

– Сколько у тебя человек, старший? – крикнула Ханна.

– Ага! Так я тебе и сказал…

– Готовься, телочка! – вернулся в беседу более молодой. – Готовься! Я прямо дрожу от нетерпения!

– У меня два десятка. И два пулемета.

Она игнорировала глашатая – пусть себе куражится. До поры до времени.

– Услышал? Мы вычислим тебя и твоих мальцов. Мы даже не начинали войну.

– У меня людей хватит.

– А у меня хватит патронов. Хочешь подохнуть за соль?

– Ну, это ты пришла ко мне, а не я к тебе…

– Это твоя соль?

– Теперь моя.