– Я так понимаю, что они… просто ели младших.

Ханна закрыла глаза.

Пол уходил из-под ног из-за этих слов, но надо было слушать.

Надо было принимать решения. Надо было действовать.

Она не искала власти, власть сама нашла ее и придавила к земле грязной многотонной лапой ответственности.

– Эти твари устроили что-то вроде жертвенника, – закончил Гонсалес. – Когда нечего было жрать…

– Как ты узнал?

– Сначала Марко нашел кости. А потом я спросил…

– Ее?

– Нет. Задал вопросы местным. Тем, кто постарше.

– Они не хотели говорить, – вставил Бастиан. – Но потом одна девчонка разрыдалась… И понеслось!

Больше всего Ханне хотелось заорать от бессилия.

Двести семьдесят пять подростков и двести тринадцать детей до десяти лет. Почти шестьсот человек, которых надо прокормить, одеть и согреть зимой. Нужны тонны продовольствия. Дрова. Лекарства. Одежда. Нужно оружие. Нужно за несколько недель сделать то, что они с Грегом и другими обитателями Вайсвилля делали почти пять месяцев. Парк на двести миль южнее Вайсвилля, но тут все же не тропики и зимой холодно. Пусть не так, как на широте Вайсвилля, но холодно. Времени – от силы месяц, а это значит, что времени нет.

– Как Чжен? – спросила Ханна.

Васко покачал головой.

– Неважно. Я боюсь, что он нам не помощник. Хорошо, чтобы через неделю встал после такого удара.

– Бастиан?

– Да, Ханна.

– Поищи среди местных тех, кто умеет водить машины. Или думает, что умеет.

– Сколько водителей нужно?