– Она вернется, – повторил Хранитель. – Вернется, чтобы одолеть Беспощадного, так говорил Первый Отец. И она вернулась…

Штефан повернулся к Белке и склонился в поклоне.

– Скажи мне, Ханна, Первая Мать, что мы можем сделать для тебя?

* * *

– Навались! – закричал Младший, и они навалились, так, что захрустели мышцы и суставы.

Кэрродж качнулся, но не приподнялся ни на йоту.

– Еще раз!

Стон и рев вырвались из сорока глоток – рычаги, плечи, спины, руки.

– Агрррррх!

На этот раз кэрродж удалось сдвинуть на полторы ладони вправо, но этого было недостаточно.

– И-и-и-и-и три!

– Агрррррх!

Двое упали, потеряв силы и равновесие, у подпирающего подножку роувинга широкоплечего парня с татуированными щеками, носом хлынула кровь, но он не просел ни на дюйм, словно был вытесан из камня, продолжая давить спиной на рессору.

Колеса звякнули о Рейлу, громадное тело кэрроджа едва не начало валиться на бок, закачалось, словно лодка на воде, но все уже было позади – задняя тележка прочно оперлась на металлические полосы.

– Все вовнутрь! – крикнул Младший, срывая голос. – Быстро! Быстро!

Никто не заставил себя ждать. Внутри роувинга рассаживались без суеты: гребцов стало меньше, места больше, несколько щитов, закрывавших окна, сорвало взрывом и теперь здесь было светло и без светильников.

– Взялись! – скомандовал Младший.

Вдох-выдох. Ударил в кусок рельса драммер. Еще удар. Вдох-выдох. Кэрродж тронулся с места, набирая ход. Младший прислушался к работе гребного вала и довольно улыбнулся. Он шагнул во внутреннюю кабину – здесь он правил и вождями, и жрецами и даже жрицами. Все они смотрели на него с надеждой. Младший Проводник расправил плечи и почувствовал себя счастливым.

Он шагнул к своему столу. Его грязный, со сломанным ногтем, палец заскользил по карте.