Роупер даже не улыбнулся.

– Это не шутки, жена. Боюсь, ближайшие несколько дней ты потом вряд ли будешь вспоминать с удовольствием. Зато они дадут тебе шанс на спасение. Кроме того, я не думаю, что Уворен собирался убить тебя.

– Почему?

– Расскажу, когда поправишься.

Он отнял ее руку от своего колена и поцеловал. В голосе Кетуры больше не было страха.

Медик вернулся с целой кучей склянок.

– Для начала экстракт наперстянки, – сказал он. – От нее вас будет тошнить несколько часов. Затем раствор кислицы и как можно больше воды.

Роупер встал.

– Надо сообщить твоему отцу. Вернусь к самому интересному.

Он вышел из покоев, дал задание Хелмицу рассказать Текоа о том, что случилось, и вернулся помогать Кетуре.

Эффект от наперстянки последовал сразу. Медик подставил два ведра под рвоту, и поначалу Роупер пытался поддерживать волосы жены, чтобы она их не запачкала. Но вскоре необходимость в этом отпала: волосы Кетуры выпадали большими клоками всего лишь от небольшого усилия. И, хотя она делала вид, что ничего не замечает, Роупер был уверен, что это не так. Он посмотрел на медика с тревогой.

– Она потеряет все волосы, лорд, – сказал медик тихо. – Возможно, еще и брови.

– Они отрастут обратно?

Медик покачал головой.

– Сейчас все зависит от того, удастся ли полностью вывести яд. Она уже потеряла чувствительность в руках и ногах.

Это стало новостью для Роупера. Но затем он вспомнил, как безжизненно лежало плетение у нее на коленях, когда он вошел, и о том, что она не сразу заметила волосы в своих руках…

– Не исключено, что это навсегда. К тому же яд может продолжать действовать. Теперь единственная надежда на чистку, а потом все, что нам останется, – только ждать.

Рвотное оказалось настолько мощным, что Кетура не могла ничего, кроме как стоять на коленях перед ведром и вздрагивать всем телом в редкие моменты передышки. Когда выташнивать стало уже нечего, медик заставил стонущую и слабо сопротивляющуюся Кетуру выпить воды, и процесс продолжился. Других звуков, кроме стонов, она уже не издавала. Довольно скоро Кетура стала почти терять сознание – страшно бледная, она лежала на шерстяном одеяле, свесившись через край, и продолжала исторгать рвоту.

Вскоре Роупер поблагодарил медика и попросил уйти. Тот оставил их, велев продолжать прием кислицы, если рвота вдруг прекратится, а также обращать внимание на возможную дрожь. После этого Кетура и Роупер остались одни.

Он задумался о том, какие слова могли бы ее утешить, и начал говорить – хотя вовсе не был уверен в том, что она его слышит. Для начала он рассказал ей о том, какие оскорбления придумывал для него Рэндолф.