Вечером того же дня к Антону Сомову заявился Вышинский: главковерх Гражданского Проспекта. Тогда же ожидалось прибытие Карпова в компании двоих «кушеточников» и его личного охранника. Понимая всю обречённость ситуации, неподготовленности Северного Альянса к войне (в отличие от Приморского, от Площади Ленина, Дыбов) Вышинский, Сомов и Чулок вступили в заговор. Работу Молоха решили сделать за него. Но план пошёл наперекосяк. Когда часовая стрелка перевалила за полночь, ознаменовав новый день, комендант Гражданки затаился, выжидая гостей со стороны города. Самоубийство идти по Питеру ночью. Карпов, таки пройдя путь от Мужества до Лесной (правда, «кушеточников» настигла пернатая смерть), ожидал измены со стороны своего приближённого. Перекрёстный огонь шёл недолго. Рэкетир, охранник мэра Гражданки, шальной пулей Белого Чулка лишился кишок. На самом деле девушка целилась в Карпова, но бритоголовый прикрыл его собой. Пока мэр убегал от пуль обратно в город, рэкетир, подгребая в кучку свои внутренности, успел положить пятерых лесных, в том числе самого Вышинского. Перед тем, как пуля диггерши нашла лоб охранника, тот уже разнёс в клочья левый глаз главковерха. Мозговое вещество с осколками черепа сочно шмякнулись об стену.

Не дожидаясь утра, Антон Сомов устроил похороны, после чего поставил дежурство близ коллектора, ведущего в город, из которого появились высокопоставленные гости. Карпов так и не возвратился: ни ночью, ни на утро. Чулок не находила себе места. Женское сердце подсказывало, что сегодня она встретится с Молохом, узнает истину. И сегодня всё закончится.

(два дня назад)

Станция закрытого типа поражала своей пустотой. Огромное пространство зала уходило вперёд и где-то там заворачивало вправо в сторону герметических ворот и эскалаторов. Здесь и там плавно, точно призраки, передвигались веганы, общавшиеся на своём собственном наречии, в отличие от погранцов в переходе, более-менее обученные человеческой речи. Казалось, глаза были вокруг: куда ни глянь, напарывался на взгляд существа, лишь общей конституцией напоминавшего человека. Великаны со скрюченными ручищами-ногами, непропорционально длинным лбом, словно его сжимали в тисках, что не исключено. Лапы так и готовы схватить и свернуть шею. Для имперца это всё равно, что прихлопнуть комара.

Стены перронного зала, облицованные белым мрамором, ритмично прорезались дверными проёмами, над которыми стояли световые панели. Пока мы с Чумой двигались к дальнему торцу станции, слева и справа мелькали упомянутые закрытые двери, растащенные на многих станциях метро. Приморский Альянс, к примеру, не имел данной защиты тоннеля. Хотя, от кого защищать? Если Нева выйдет из берегов, метро заполонят Такие монстры, что ни одни ворота не справятся под таким натиском. К слову, одна из многочисленных версий, откуда на Ладожской оказался танк, гласила, что его прибило вышедшей из берегов реки Оккервиль, когда там во времена Катастрофы затонула бронемашина.