В два счёта одолев расстояние до конца ПЛАНа 1, мы оглянулись по сторонам. Наш путь лежал налево, причём идти придётся хоть и по узкоколейке, но снова в обратную сторону, чтобы добраться до соседней Елизаровской. Не самая удобная система. Как тогда в бункере: чтоб выйти из него, пришлось заново одолеть два яруса вместо того, чтоб напрямую спуститься. Утруждало же то, что перегон между Александром Невским и Лизой считался в Питере самым длинным — почти четыре километра, хотя где-нибудь на Площади Бехтерева, находящейся между ними, спокойно могла уместиться ещё одна станция метро.

Но тоннель оказался «весёлым», ибо здесь открывалась иная часть Империи, скрытая от посторонних глаз. Караваны босоногих пленных с Новочеркасской, Ладожской и Большевиков, закованные в кандалы, роботизировано стучали о стенки перехода киркой. Исхудавшие до уровня Бухенвальда, изо дня в день, из года в год пленники расплачивались за грехи своих предков, выполняя сизифов труд. Кесарю кесарево. Уставших тут же наказывали стоявшие за спиной веганцы-надсмотрщики. По мере продвижения по тоннелю, несколько раз подымалась вверх колючая проволока, со свистом опускаясь на спины рабов. Вспарывая кожу, иголки царапали мясо; полуживым раздирало кости, словно проходились тупым рубанком. Тела складывали штабелями прямо на пути, пока те, кто отвечает за уборку тел и естественных отходов, не укладывали их ювелирно в специально предназначенных подсобных помещениях. Что-то подсказывало, что питали рабов именно тем, что сейчас предстало нам с Чумой: бесформенной грудой трупов, которую всевластно облепили жирные мухи.

Я не могу понять, откуда взялось столько узников, ведь их транзитом пересылают через ПЛАН 2, но ничего подобного мы там не видели. Видимо, не попали под партию. Теперь понятно, насколько грибникам с Весёлой Деревни достал Веган, всполов полезную ботву (не жалея и сорняков) из резидентов соседних станций. Любое подкрепление со стороны Всеволожска и Кудрово, если там на самом деле осталась жизнь, приходилось как нельзя кстати.

Пропустив мимо себя последних из представителей правого рукава Четвёртой ветки, мы вышли в сам тоннель: крайняя дверь станции минуты три как осталась позади. Вплоть до Ломоносовской нам предложили добраться силами обитателей, чем мы не преминули воспользоваться. Автопилотируемая дрезина без каких-либо толканий рычага вела нас вперёд. В тележке веганец, не проронивший ни слова. Лишь единожды он промычал, что мы на Лизе, хотя я вначале не понял, что он нёс, ибо перегону не было ни конца, ни края. Только потом до нас с Чумой дошло, что Елизаровская запечатана дверьми и что там творится — одному Богу, в смысле, Вегану известно.