– Поверьте, мистер Харрис, я очень люблю вашу дочь, но я не хочу подвергать ее опасности. Смертельной опасности! Поэтому я не просил вас отпустить ее со мной. Но я прошу у вас руки Сьюзан! Я хочу, чтобы она была моей женой! Я понимаю, что это глупо, вот здесь, в машине, говорить такие слова, но, возможно, это последний и единственный шанс, когда я могу это сделать!

Майк снова глубоко вздохнул и замолчал. Воцарилась тишина. Малышка Сью смотрела на него и глупо хлопала глазами, переваривая сказанные им слова. Мистер Харрис тоже молчал. Он смотрел в ветровое стекло на приближающийся аэропорт, нервно поглаживая ладонью свой вспотевший затылок, и о чем-то думал.

– Так, давай-ка заруливай к телефонной будке! – внезапно бросил мистер Харрис своему водителю.

Тот в удивлении повернул голову к своему боссу.

– А как же самолет, мистер Харрис? Мы уже опаздываем на пятнадцать минут!

– А никак! Ничего ему не будет! Не растает он! Заплачу немного денег – и все уладим. Телефон сейчас важнее.

Машина резко свернула в сторону, оставляя сбоку от себя удаляющийся «Чекер Маратон» с Маркусом и морпехами. Маратон не отреагировал на маневр лимузина, он продолжил движение к пропускному пункту аэропорта. Машина должна была въехать прямо на взлетную полосу.

Линкольн остановился у телефонной будки. Мистер Харрис спешно вылез из машины и направился к телефону, но, к глубокому сожалению, он был занят. Там какой-то мужчина вполне гангстерской внешности, эмоционально размахивая свободной рукой, о чем-то втолковывал своему туго соображающему собеседнику.

– Ты, мать твою, сделаешь это! Ты меня понял? Урод! Если я приеду и то, о чем я тебе говорил, не будет у меня на столе, ты будешь крыс кормить в каком-нибудь водостоке. Слышишь меня? Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю!

Отец Сьюзан встал за спиной брызжущего слюной человека и стал молча ждать окончания этой захватывающей сцены. Мистер Харрис, несмотря на свою жесткость, был вежливым человеком и, в связи с этим, не мешал мужчине вести назидательную беседу. Он только часто смотрел на часы и периодически нервно сплевывал. Время шло. Человек никак не унимался, и его достаточно громкий разговор все же начал утомлять отца Сьюзан. И он, в конце концов устав ждать, подошел к братку, положил ему руку на спину и спокойно произнес.

– Не могли бы вы уступить мне телефон, мистер? Мне действительно очень нужно!

Браток резко прекратил орать на своего собеседника на другом конце провода. Он опешил от такой наглости и гневно бросил трубку.

– Что? – вдруг громко произнес гангстер, медленно поворачиваясь в сторону наглеца, ростом ниже его почти на две головы, и вытащил из-под рубашки хромированный кольт.