– А ты Сверчка не трогай, – прошипела она.

– А ты не трогай девиц, которые хотят быть девицами.

– Так и катись к своей лживой притворщице!

– С удовольствием, – сердито ответил Альен и направился к двери.

– Попутного ветра! – желчно воскликнула мадемуазель Лоет.

Молодой человек помахал ей, не оборачиваясь, и вышел за дверь, столкнувшись на пороге с капитаном Лоетом. Вэй посторонился, пропуская взбешенного Литина. Затем заглянул в дом и увидел дочь, ударившую кулаком правой руки по сгибу левой.

– Отца посылаешь? – осведомился Лоет.

– Ой, – пискнула Тина.

Отец поманил к себе дочь, она послушно поплелась к дверям, где Лоет перехватил ее за шиворот, вытаскивая из деверей, и придал ускорение коленом.

– Папенька!

– Иди-иди, мартышка, – отцовское колено повторно врезалось в дочерний зад, и Тина поспешила к лошадям, которых держал Дин.

Альен приблизился к Бонгу, сидевшему с девицей Гольдардт на своей лошади, протянул руки и потребовал:

– Отдайте мне это.

– Рука, – возразил лекарь.

– Все еще на положенном ей месте, – сердито отмахнулся молодой человек.

Тина, уже собравшаяся сесть на коня, заметила, как Бонг помогает пленнице слезть с его лошади. Совершенно счастливая девица Гольдардт протянула руки, скользнув в объятья Альена.

– Ах ты ж хлыщ, – прошипела Тина. – Вот ты как? Ну хорошо-о-о…

– Что ты говорить? – спросил Дин.

Мадемуазель Лоет вскинула на него взгляд, оттолкнулась от земли, но тут же скользнула обратно, охнув и кривясь.

– Нога, – простонала она. Стон Тины оказался не менее фальшивым, чем обморок пленницы, но Дин поверил и поспешил на помощь.