— Хм, а я думал, война закаляет.

— Нет, лорд, она учит ценить жизнь и ненавидеть убийства. Война быстро меняет всех, кто в ней участвует лично. Я не буду бомбить города Нарна. Точечные удары — да, но превращать планету в пустыню — нет, я этого не сделаю.

— Куда ты денешься, адмирал? Ведь ты же не хочешь, чтобы у твоей семьи начались проблемы?

— Зачем вам это? — скрипнул зубами Атир.

— Не хочу, чтобы какой-то дуболом испортил дело, — легко пожал плечами Рифа. — Я никогда не оставляю ничего на самотек и всегда ищу лучших. Да и потом, ну что такое пара миллиардов нарнов? Рабом больше, рабом меньше, какая разница? Ерунда. Я сделаю тебя героем, Атир Сорат, гордись этим.

— Памятник на аллее, традиционно стоящий на белом постаменте в окружении алых цветов.

— Именно, адмирал, вот именно. Хорошего вечера, Атир, не кривись. О тебе будут слагать легенды.

— Моим именем будут пугать детей и проклинать.

— И это тоже, — рассмеялся лорд, а адмирал вдруг понял, что тот изрядно пьян.

Проводив своего нового врага долгим взглядом, лучший адмирал Республики Центавр подошел к краю балкона и выплеснул остатки бизари. Поставив пустой фужер на камень перил, он решительно развернулся и отправился на выход, поскольку оставаться во дворце у него не было ни малейшего желания. Завтра он закончит с еще одним делом в столице и отправится на орбиту. Его ждет флот и верные офицеры. Давно стоило поучаствовать в политической жизни родины. Больше он не мог оставаться всего лишь адмиралом.

* * *

— Командующий Т’Ран, почему вы не нанесли орбитальный удар по колонии центавриан, а ограничились лишь уничтожением орбитальной инфраструктуры и разрушением баз на спутниках с астероидами?

— Потому что в этом не было необходимости, — ответил нарн коллегии, которая уже шестой день разбиралась с его последней операцией.

— Это заставило бы их…

— Лишь еще больше озлобиться, — перебил штабиста лучший командующий флотом нарнов.

— Они и без того применяют орбитальные бомбардировки наших миров!

— Не все и не всегда, да и потом, начни мы действовать так же, чем мы тогда будем от них отличаться?

— Мы в своем праве! Они…

— Держали нас сотню лет в рабстве, а теперь убивают наших женщин, детей, стариков, я знаю это не хуже, а возможно и лучше вас. Я вижу это не по сводкам и отчетами, а вживую, вот этими самыми глазами.

— Тогда…