— У меня внук, — не отвлекаясь от приборов кивнул тот.

— Тоже темноты боится?

— Нет, у нас боятся кометы.

— Ну да, ну да, она же у вас символ смерти.

— Слишком близко пролетает, кажется, что на небе второе солнце стоит, ну и понятное дело куча разных катаклизмов из-за нее случается, приливы, метеоритные дожди и все такое.

— Да, мне это кажется забавным, хоть я и могу тебя понять. У нас не так, планета медленно вращается, еще и вытянутая орбита. Долгая ночь, холодная темная зима. Впрочем, что я тебе-то рассказываю, — хмыкнул Далит. — Уж что-что, а астрономию и астрографию ты знаешь поди лучше меня.

— Угу, — кивнул Сатил сосредоточенно вводя команды. — Готово, — откинулся он на спинку кресла и развернулся к старому другу.

— Внучка боится монстров, что бродят у домов зимними ночами, говорит, что слышит их рев в завываниях ветра. Такая смешная, всегда ко мне прибегала, когда я на планете бывал.

— У нас тоже хватает страшных сказок, — кивнул бракири.

— Ты ведь не раз обещал внуку, что не дашь чудовищам его съесть?

— Да.

— Пора нам сдержать слово.

— Приказы, адмирал?

— Идем на врага, прикрытию принять на себя удар, у него нет малых орудий, мы подойдем в упор и откроем переход, прямо по курсу. Не с его размерами, скоростью и повреждениями от такого увернуться. Не успеет. Вперед.

— Есть.

Чудовищный луч смел жалкую горстку кораблей, ворлоны вовсе не хотели получать новые пробоины, а потому выстрелили на упреждение. Они спешили, они очень хотели побыстрей покончить с планетой. Возможно, они просто не могли сбежать. Все же, их здорово потрепали. Разбираться в мотивации врага желающих не было. Вряд ли у них не работала связь, да и просто остановиться они могли, если бы захотели, пусть даже и из страха за свою жизнь. Но все случилось как случилось.

Эскорт флагмана погиб, не сделав ни единого выстрела, но сам он уцелел и вышел точно на встречный курс. Гигант напоролся на воронку гиперперехода. Создавшая ее мошка вспыхнула в пламени не выдержавших нагрузки реакторов. Оставивший в огромной туше планетоубийцы рваную пробоину разрыв в пространстве захлопнулся. Порожденный им выброс пришелся куда-то внутрь левиафана и видимо стал тем самым золотым выстрелом.

Т’Ран и Атир потом не раз пересматривали запись того, как из вздрогнувшего исполина бьет столб пламени, по панцирю-броне пробегают трещины из которых вырываются все новые и новые гейзеры, а затем, созданное для убийства миров чудовище начинает заваливаться набок, словно сдохшая рыбина, собирающаяся всплыть кверху брюхом. Монстр умирал долго, почти десять минут длилась его агония, а остаточные сотрясения фиксировались еще целый час.