– Ух, – Раджив не сумел сдержать восторженный вопль, добравшись до этих строк.

Дубликат уехал из Екатеринбурга, потому что хотел быстрее покинуть город, где у всех на слуху был случай с Красногудовым. Это понятно. Он точно следы заметал, меняя фамилии, но случайно ли остановился в Снежинске, где жила одна из шестнадцати точных его копий?

У Раджива учащенно забилось сердце. Ему хотелось выбежать на улицу с криком «Нашел». Сон как рукой прогнало без всякого кофе, которого он, впрочем, выпил уже столько, что, наверное, тот скоро польется из всех пор на его теле.

В Центре по дублированию работали проницательные люди. Они прислали имя второго дубликата Неверовского, подробное досье и адрес проживания.

Юрий Гальперин сразу после окончания Московского Императорского Университета был назначен в Снежинск заместителем начальника департамента добычи полезных ископаемых. Должность явно была одной из ступенек в карьерной лестнице, в которой уже маячили высокие кабинеты. Он обратил на себя внимание еще будучи студентом, разработав перспективные методы добычи ресурсов на астероидах. На земле разрабатывать ресурсы все равно было дешевле, но за счет этих изысканий Гальперина включили в императорский стратегический резерв, что предполагало быстрое продвижение по службе, получение чинов и наград.

Раджив мысленно благодарил работников Центра, пообещав, что обязательно упросит начальство послать в ответ благодарность за оперативную помощь. Пока он, впрочем, топтался на месте, потому что наличие второго дубликата абсолютно ничего не значило. В этом нет ничего удивительного. В Санкт-Петербурге вероятность, что два дубликата, скажем, писателя Алексея Иванова, столкнутся на улице или окажутся в одном и том же кафе, – крайне велика.

Два брата-близнеца, не знавшие о существовании друг друга. Радживу такое совпадение все же показалось странным.

«Карьерный», – подумал Раджив, глядя на фотографию Юрия Гальперина. Улыбающийся, веселый, уверенный, живущий в достатке, из хорошей семьи и с хорошим образованием. У него уже сейчас есть многое, а впереди будет еще больше. Точно так же должен был выглядеть и Алексей Долгопольцев, если бы не глава семейства, в которое его распределили. Долгопольцев запомнился Радживу с объеденным писцами изуродованным лицом. Два лица наложились в его сознании одно на другое, и ему показалось, что он видит, как сквозь кожу Гальперина просвечивается череп, будто глаза Раджива стали обладать свойствами рентгеновского луча. Долгопольцева можно было только пожалеть. Ему не повезло.