В этой ситуации японское руководство приняло решение использовать оставшиеся эсминцы ("Амагири" и "Юмагири") для непосредственной поддержки пехоты на Итурупе, что не было предусмотрено первоначальным планированием.

Утром, сразу после восхода солнца, японские корабли приступили к обстрелу русских позиций, а "Бурный" вошел в пролив Фриза.

Взаимодействие организовано не было: японские корабли искали цели на глаз, а на "Бурном " вообще не знали обстановки. В конце концов, командир крейсера связался с Берковским по мобильному телефону (это покажется невероятным, но "coma" на Итурупе работала, причем роуминг, например с Владивостоком, осуществлялся через Японию) и, разобрав сквозь мат наличие морских целей к юго-западу от Курильска, выпустил ракеты по уже входящей в привычку схеме "вбрасывания", когда ракеты доставляются "куда-то туда, где не то видели противника, не то слышали его" и начинают самостоятельный поиск целей.

На эсминцах понимали всю опасность выдвинутого положения кораблей, самостоятельно оперирующих в неприятельских водах. Ракеты были обнаружены почти своевременно, но "реагировать" было физически нечем: "Си-спарроу", и "Амагири", и "Юмагири" истратили во время сражения у Южно- Курильской гряды. Можно только посочувствовать операторам, которые видели приближающиеся ракеты, но не могли ничего сделать(впрочем, сомнительно, чтобы устарелая ПРО учебных эсминцев справилась бы с "Москитами" и при наличии боекомплекта).