А тут стали замечать мы, что процент умертвим от огнестрельных ран заметно повысился. И все погибают внезапно – не в перестрелке, не в поединке. В одиночку гибнут и парами. Если группа идёт – всё нормально. Не трогают группу… Хотя был случай, когда положили «долговский» квад на привале. А это надо сильно постараться. Или взять обманом, на что указывали обстоятельства.

Военных, однако, не трогают. И учёных – потому что военкеры их охраняют.

Но не такое у нас ремесло, чтобы рассекать в Зоне повзводно и поротно. Вольные сталкеры по определению индивидуалисты. К тому же было всё это до того, как Большой развернул свою деятельность.

Так что приходим мы в состояние тихой паники. Хотя все друг перед другом храбрятся.

Теперь понятно, почему все дружно поднялись, когда Майор известие про своего киллера принёс? Вот потому.

Ну, про то, как мы с этим разобрались, как юный совсем Киндер подсадной уткой работал в коротких штанишках – это отдельная песня, и петь её надо в подробностях, со всеми куплетами и припевом. Короче, накрыли мы группу этих экстремалов. Люди богатые, знатные, даже сенатор от штата Оклахома был.

А охотились они на людей. И самой доступной добычей определили вольных сталкеров. Приедут, пройдут Периметр без проблем, пощёлкают нашего брата – и по домам, вершить судьбы. Такое скоротечное сафари. Почувствуй себя мужчиной.

Вот Додон их и водил.

Даже в бандюках патриотизм проснулся: как это пиндосы наших, родных славян безнаказанно отстреливают? Да хотя бы и чурок.

Пиндосов мы торжественно передали бюрерам на поругание, хоть бандюки и ворчали, что надо бы выкуп взять. Бандюки не умеют масштабно мыслить. Дикий вой подняла бы мировая закулиса! Какой уж там выкуп!

В общем, наказали мы втихушку пиндосов, а Додон ушёл. Точнее, ускакал на одной ноге. Вторую ему Кит отстрелил, светлая ему память. Слишком хорошо знал Додон Зону. Может быть, лучше всех.

Долго его на Материке искали. Подняли даже тех сталкеров, которые благополучно ушли на покой, а среди них и влиятельные люди были. Никаких следов. Кто бы мог подумать, что он в психлечебнице спрятался!

Всё это в двух словах я объяснил тогда странному Юноше. Вижу, что ничего он не понимает, да и не больно-то мне верит.

Ладно, говорю, поломаем мы себе маршрут, отволокём твоего протеже к людям. Там ему и первую помощь окажут, и всё, что полагается.

Даже Мыло со мной согласился, потому что очень уж нам этот парень пришёлся по душе. Давно таких не встречали. Да и вообще про Степана Олексовича я тебе всё сказал.

Пока я Юношу просвещал, пришёл в себя Додон. Протез у него в щепки, от второй ноги осталась одна кость. Перепугался, когда нас узнал. И понёс такое, что у нас с Мылом уши прогнулись под тяжестью горячей лапши. Что он, Додон, ни в чём не виноват, что его заставили, что Юноша этот не простой, что Юноша может сквозь «жарку» пройти и не заметить, что он. Додон, открыл этот выдающийся феномен для всенародного блага.