– Шучу, – милостиво сказал Майор. – Давно ты видел. Черентаева Павла Эмильевича. В последний раз.

– Так тем самым летом, – сказал Милюков. – Его не забудешь. Как раз на этой ветке. Я его в Кошкине высадил. По-хорошему его надо было в район доставить, но тогда в вагоне поздние дембеля дрались, не до него…

Майор понимающе кивнул, потому что поздние, прямо с гауптвахты, дембеля – это серьёзно.

– А то убили бы его дембеля-то, – добавил сержант. – По ним даже пришлось оружие правомерно применить…

– Вот видишь, урка с мыльного завода, – сказал Печкин, обращаясь к Паше, – а ты ментов парафинишь всю дорогу. Он тебя, урода, спас…

Сержант благодарно кивнул журналисту, явно подозревая в нём сотрудника госбезопасности.

– А вы с ним… в Кошкин? – сказал он.

– Туда, – сказал Печкин. – Для выяснения.

– Так это из-за него было столько шуму? – сказал сержант.

– В смысле, – сказал Майор с полковничьим удостоверением.

– Ну, тогда… Тем летом… Стрельба эта вся… Даже нас поснимали с дороги – и в оцепление. Это его на самом деле ловили?

– Его-его, – сказал Печкин и выразительно глянул на Майора: видишь, импровизирую, легенду творю…

– Подробнее, – сказал Майор. Его манера говорить сильно впечатлила сержанта: большой человек, матёрый опер!

И Милюков рассказал, что семь лет назад в Кошкине, судя по ориентировке, схлестнулись две какие-то банды. И как-то связано было это побоище с местным санаторием для психов. И с какой-то шикарной иномаркой, брошенной на дороге. И были пострадавшие. Но толком простым ментам так ничего и не объяснили – кто, кого, чего, зачем…

– А ты сам кошкинский? – сказал Печкин.

Сержант Милюков оторопел, словно спросили сержанта, не участвовал ли он в мюнхенском гей-параде ещё при Гитлере.

– Н-нет, слава богу, – выдохнул он.

– А приятели там есть? – сказал журналист. – Ну, родня, знакомые… Баба, наконец…

– Тьфу на вас, – сказал сержант, но тут же убоялся своей дерзости: – В смысле да что вы! Кошкинские все с призвездью. Они ведь при санатории работают – кто в обслуге, кто в охране, кто где. Там личного состава больше, чем больных! А кто с психами работает, тот сам психом становится. Потому что шизофрения передаётся вирусным путём. Британские учёные сказали.

– А менты там что – тоже психи?