— Итак? Что у вас?

— Руководители первичных раскопок на Гарросе просят вас прибыть на место их работы. Они хотят, чтобы вы… — он медленно подбирал слова, но сумел сохранить только голый смысл, — чтобы вы увидели… Они просят вас прибыть как можно скорее.

— Я не люблю загадок, — голос Притьеры был холоден. — И у меня нет времени. В чем там дело?

— Умоляю вас, Великолепный. Я не имею права говорить. Только просить о прибытии и…

— Но вы знаете, в чем дело?

Он жалобно кивнул.

— И вы считаете, что это заслуживает такой тайны?

— Да, Лорд, — прошептал гонец. Затар вздохнул и ответил:

— Хорошо. Это недалеко. Надеюсь, меня побеспокоили не в связи с каким-нибудь пустяком. Я хочу убедиться, что дело действительно заслуживает внимания. У вас есть корабль?

— На платформе, Великий.

— Скоро я буду. Ждите меня там.

Гонец никогда еще не был так благодарен за то, что ему позволили удалиться.

* * *

Гаррос — планета второго ряда, т. е. одна из крупных лун на орбите Пятого Гиганта в системе Большого Салоса. Почти такая же по объему, как и Бракси, планета когда-то знала лучшие дни. Открыт Гаррос был еще в Девятую Декаду до Коронации и служил функциональной базой небесных исследований в Пятом Секторе. Сам Харкур Великий следил за заселением планеты в первые годы своего правления. Именно он превратил ее в колонию и сделал цветущим краем. Он прилетал сюда. Браксианское правительство размещалось на этой песчаной почве под ярко-красным небом. Здесь решались важнейшие вопросы государства. Народы Бракси тогда были объединены под властью единого монарха. И до завершения строительства на Цейне, Гаррос был официальной столицей.

Затем к власти пришли браксана — благословленные солнцем варвары, которые любили свою родную землю с мистическим почитанием и слава Гарроса померкла. Остались одни воспоминания — сухие деревья на сухом ветру и растения, которые столь сильно отличались от своих прародителей времен Харкура, что трудно было догадаться об их происхождении.

И руины. Слава Харкура была запечатлена лишь в немногих памятниках, которые песок и пыль превратили в бесформенные изваяния. Никто долгое время не интересовался Гарросом. Никто веками не вспоминал о славном прошлом, люди предпочитали живую славу настоящего. Никто.

До сих пор.

* * *

Директор раскопок был худым, высоким человеком, которого Затар никогда не любил. С чувством раздражения Притьера выслушал его невнятную речь, в которой не было и намека на какое-либо объяснение. Затар не выдержал:

— Отведите меня туда, — тон не допускал возражений, — что бы это ни было.