– Я прочувствовал каждый из чертовых дней!

– Иначе они оказались бы бессмысленными. Я тоже ощущаю груз моего опыта, утяжеленный жизнями всех вариантов меня, – множественным восприятием, что отражается в бесконечности миров, не тускнея ни на йоту. Ничто никогда не теряется.

– Тогда где она? – требовательно спросил Тайт, шагнув к первому кругу молящихся. К отвращению своему, Иона увидел, что их соединенные руки срослись кистями, образовав неразрывную цепь. – Где моя сестра? Что ты с ней сделал?

– Ничего.

– Мне нужна истина! – взревел Тайт, опуская меч на пару сплетенных рук.

Потрескивая разрядами энергии, клинок разрубил плоть и кристаллизовавшиеся кости. Рассеченные конечности раздробились, словно промороженные насквозь, а из раны вместо крови брызнула радужная эктоплазма. По плечам созданий поползли тонкие трещинки, однако и тот и другой остались недвижимы. Зарычав, Иона обезглавил левого раба, крутнулся на месте и снес голову правому.

Убитые циклопы по-прежнему стояли на коленях, но линии раскола протянулись с их тел к соседям. Черепа следующих за ними существ разбились с резким звоном, будто стеклянные, и цепная реакция уничтожения помчалась по кругу в обоих направлениях.

– Хватит лжи! – крикнул Тайт, направляясь ко второму кольцу паствы. – Открой мне истину, или я перебью их всех!

– Так ты ничего не изменишь, – спокойно сказал хор, безразличный к бойне. – Я не приносил смерть твоему миру, Иона Тайт. – Последовала пауза. – Как и твоей сестре…