Подойдя к первому кольцу молельщиков, Иона увидел, что на их белых одеяниях вышито Осиянное свечами Око Истины. Судя по всему, сотрудники и ученики схолы избежали судьбы других жителей Веритаса, но рок все же не пощадил их. На лице каждого человека пучился единственный глаз, обрамленный складками плоти, которые образовались из остатков прежних черт. Нос, губы, щеки – все отползло в стороны, освобождая место для нового органа зрения, огромного и немигающего. Толпа циклопов пристально смотрела вверх.

Проследив за их взором, Тайт осознал, что в бездне над ним пылает круговорот образов – зазубренное текучее полотно, склеенное из обретших разум метафор, каждая из которых мучилась собственной значимостью. Предвестия невоспетых чудес состязались там с мрачными предзнаменованиями еще не прозвучавших темных песен, корчась в спазмах несочетаемых переплетений, что объединяли их в безудержную дисгармонию. То была схема освежеванной души, на которой каждую искорку злобы подзуживали рассказать свою историю, а любой изъян возвеличивали и приглашали потанцевать.

– Здесь есть закономерность, – нараспев произнесла паства, лишенная ртов. – Приливы и отливы имматериума подчиняются логичным правилам, однако любой творец должен искать везде и всюду, чтобы различить их – и лишь тогда ему удастся создать нечто свое.

«Вот зачем тебе понадобилось столько глаз», – предположил Иона, вспомнив, как его враг – зависимый безумец, никакой не творец, – не мог отвести взор от машины. Несомненно, все рабы-циклопы подчинялись Ведасу, служа его цели каждой клеткой своего существа. Но даже набрав себе помощников, даже заполучив сотни, тысячи, миллионы подобных созданий, он не достиг бы успеха.

– Свечной Мир предоставляет уникальную точку зрения на головоломку, – хором произнесла толпа. – Он резонирует с Морем Душ, как ни одно из ранее исследованных мною мест. Вот почему символы здесь обладают таким могуществом. Вот почему они способны воплощаться и ходить среди людей. Я ощутил это в ту же секунду, как ступил на Перигелий. Весь архипелаг – оптическая линза, направленная на тонкий мир, а Планетарий – ее фокусирующая призма.