И на этом мы все замолчали. Я и поверить не мог, что Ален, тот самый, с которым всего пару месяцев назад мы сцепились как кошка с собакой, и которого я ненавидел всей душой, теперь встанет на мою сторону, одобрит мои действия и посоветует поступать в том же духе. Да, здесь было над чем подумать. При чем похоже нам всем, так как никто больше не сказал ни слова.

Минут через двадцать Лилит сообщила, что пойдет к машине связи и пошлет сообщение Патрику, ведь по логике мы к этому времени должны бы были уже вернуться в Филин.

— Что ему говорить? — спросила она.

— Скажи… — я не знал, что ответить. Снова лгать? Или раскрыть все карты? Мне очень хотелось, сказать Лилит, чтобы решила сама, но это было бы просто несправедливо, скидывать на ее плечи такой груз.

— Скажи, что попали в засаду легионеров. Скажи, что ушли и направляемся в Горизонт. И что засада может быть связана с Койотами. Что они, вроде как, объявили нам войну.

Лилит кивнула и вышла.

Вернулась она где-то полчаса спустя. Ничего не сказала, а я ничего не спросил. До самого вечера мы очень мало разговаривали. Ален читал какую-то книгу, взятую с полки у Джулии, а мы с Лилит прикладывали все усилия, чтобы казаться спящими. Но оба не спали. Лежали, слушая шуршание колес по дороге, далекие переговоры жителей каравана и прочие звуки дороги. И вроде бы не было между нами ссоры, однако напряжение витало в воздухе, сковывало нас, не давало расслабиться.

Кирк и Джулия, по очереди и вместе, пару раз заглядывали, перекидывались с нами парой слов и снова удалялись по своим делам. А когда солнце уже почти полностью опустились за горизонт, и мир снаружи наполнился густыми сумерками, я услышал то, чего так ждал весь этот день. Голос Джима. Я бы не принял за него никакой другой. Это был точно Джим, он примчался на моей машине, на моей Шторми, только она могла домчать его до нас так быстро. Джим о чем-то громко разглагольствовал, и по мере того как его голос приближался к двери я начал различать слова:

— …фигня все это. Нет ничего лучше старого доброго шестого смерча — это он снова уверял кого-то в том, что пистолеты которыми пользовались Грешники куда лучше чем те что стоят на вооружении военных — Да, они дороже, но черт возьми…

И вот он появился в дверях. Мы не виделись всего пару недель, но за это время Джим сумел измениться в лучшую сторону. Усталость и следы запойных будней пропали с его лица. Он выглядел свежим. Подравнял бороду и к моему удивлению состриг свои волосы до короткого ежика. На левом ухе я заметил уже заживший, но еще красный шрам. Так сложно было поверить в то, что именно с ним, с этим самым Джимом мы подрались и этот шрам достался ему от меня.