Ну надеюсь, недолго мне здесь чалиться. При этих мыслях я даже улыбнулся. Местной феней нужно овладевать, раз уж «счастливая» возможность появилась, а не родной пользоваться.

Вот только сложилось все по-иному. Время было к обеду, и я уже тщательно отмыл миску, найденную мне деятельным Сориусом, с помощью лоскута от своей рубахи, когда меня позвали к Горгену. Сейчас смотрящий по хате определит мое место в табели о рангах, словом, произойдет то, о чем я не раз слышал или читал, пусть и в своем мире. На многое я не претендую, проживу, сколько получится, мужиком, и дел всего.

Горген с царственным выражением лица сидел на куче соломы, не менее грязной, чем он сам. Присесть мне не предложили, да я и не настаивал: сомнительное удовольствие сидеть на грязном полу, пусть и в компании такого значимого человека. Справа от него расположился крепыш со шрамом на лбу, делавшим его лицо еще более страшным, чем оно было от природы. А природа, надо сказать, в этом смысле не поскупилась. Слева находился тот, кому понравилась моя рубаха.

Сам Горген подкреплялся перед обедом окороком и не обращал на меня никакого внимания до тех пор, пока не закончил обгладывать кость. Я же стоял и ждал. Сытно отрыгнув, он заметил:

– Ты не Дрегер.

Я поднял руки с открытыми ладонями. Самый миролюбивый жест из всех, что можно применить в подобных случаях:

– Я даже никогда его не видел.

Нет, ну до чего же он здоров! Если бы я не встречал до этого Броя, то посчитал бы Горгена самым большим человеком, которого мне когда-либо довелось увидеть. А так всего лишь второе место.

– Ты должен мне денег, – вновь подал свой голос серебряный медалист.

– У меня нет денег, и взять мне их неоткуда. – И я снова поднял обе руки.

– Ты должен был спросить, сколько именно.

Нет, это явный беспредел. Ты меня еще на счетчик поставь. У меня действительно нет ни медного гроша, все, что были, остались в поясе. Хотя… там уж они точно не остались.

– У меня нет денег, и взять мне их неоткуда, – еще мягче повторил я.

– Разве это мои проблемы? – Его голос звучал уже угрожающе. Вероятно, он хотел добиться того, чтобы я все же спросил у него, сколько ему должен. Дурацкая ситуация. Если я признаю свой долг, то мне придется его отдавать. Ну и какого черта, спрашивается, я должен это делать?

Следующая моя фраза снова не блеснула новизной:

– У меня нет денег, и взять мне их неоткуда.

– Ты должен мне два серебряных ала. Срок до завтра. Подойдешь утром и отдашь свой долг. Все, свободен. – И Горген отвернулся от меня, давая понять, что аудиенция окончена.