А во-вторых, боеготовность личного состава. Николай Паутиков, отслужив в десантуре сначала срочку, а потом и подписав контракт, что такое армия знал не понаслышке. Вскоре, правда, из рядов ВС РФ пришлось спешно увольняться по нехорошей причине, но армейской службы прихватил в достатке. Потому, став начальником штаба и получив в свои руки всю полноту власти, он, считая себя уже достаточно опытным офицером, попытался заняться реорганизацией подчиненных ему войск. Но не тут-то было. Для этого нужны были средства, и немалые. А финансами, опять же, распоряжались Верховный Главнокомандующий и Совет Ветеранов. И хотя на армейские нужды выделялось достаточно, однако не так много, чтоб реализовать запланированное. При всем при том – Османов начинал большое дело, задумал выстроить новое государство на обломках старых, разрушенных войной. А разве можно выстроить сильное государство без сильной армии? Конечно же, нет.

И все же, полковник был уверен, что рано или поздно он дожмет Османова. Выбьет финансирование, которое позволит совершить качественный скачок. Нужна была серьезная заваруха, такая, чтоб генерал обратил внимание и понял, наконец, необходимость всех запланированных начальником штаба мероприятий и усилений. И хотя таковой на горизонте пока не значилось – Тарантул был терпелив и знал, что рано или поздно он дождется.

Ждать он умел как никто другой.

Глава 11. УЗЕЛКИ

Глава 11. УЗЕЛКИ

Встреча с Данилой Родкиным натолкнула Добрынина на одну очень важную мысль. Если время закольцовано, и пацан вытащил его из засады, отдавая долг предыдущему Зоологу – так не было ли на пути Добрынина еще кого-то, кому должен помочь он, нынешний Добрынин-Зоолог, чтобы этот кто-то потом, в свою очередь, помог Даньке-младшему? Нет ли еще каких узелков, которые он должен развязать? Мозг сломаешь, право слово…

Вопрос это требовал всестороннего осмысления.

Путь с севера до Убежища он, по большому счету, прошел один и без чьей-либо помощи. Шел в основном по безлюдным местам, когда пытался выбраться к людскому жилью – встречали его чаще стрельбой из-за частокола. И со всеми проблемами, встретившимися на пути, он тоже справлялся в одиночку. Но со всеми ли?..

В дороге у него было три серьезных столкновения с Братством: хутор после Блуждающего Края, Ульяновск, и Колышлей перед самым возвращением. Причем то, последнее, было, пожалуй, самым жестким – и повоевать пришлось, и даже мутанта вручную валить, еле выкарабкался. Однако в Колышлее он справился сам. А вот на хуторе и в Ульяновске ему помогли сторонние люди. Родкин явно говорил о Зоологе. Получается, Зоолог в своей петле как-то помог пацану. И есть основательные подозрения, что помог так же, как и сам Добрынин: укрыл от лап Барыги, помог с барахлишком-припасами и докинул за Астрахань, чем спас жизнь не только Даньке, но и его матери с братьями. Именно потому-то пацан и говорил про свой Долг перед тем человеком. Прощаясь, Добрынин сказал Родкину те же самые слова, что когда-то на прощанье услышал от него, и даже указал населенный пункт. Теперь пацан был заряжен, и Даньку-младшего не пропустит. Тут было ясно. А вот как быть с жителями хутора на болоте? Говорил ли Николай Иванович что-то подобное? Было ли в его словах хоть что-то, что давало основания подозревать посещение хутора Зоологом?.. Этого Добрынин не помнил. И немудрено – восемь лет прошло с тех пор, восемь лет его собственного, личного времени. Разве упомнишь? Но помог Николай Иванович очень своевременно. И при этом погиб. И Евгений не винил его, Добрынина, как будто все так и должно быть… А ведь если бы не хуторские – охотнички так и висели бы на хвосте, и рано или поздно взяли бы за жабры. Двадцать человек, профи… Такие волки, что засаду смогли учуять.