– Давай-ка ты, Серега, с ребятами к лестнице, – сказал Валентиныч, когда Добрынин вышел на него в третий раз. – Склады теперь без тебя додавим, а группа твоя здесь нужнее. Но сначала – отдых. Дохлым вам тут делать нечего.

И Добрынин, сняв ДШГ, вышел из боя.

На отдых пять часов. Перебинтоваться, перекусить, подремать. После напряжения боя сон свалил мгновенно. Отрубились – даже грохот очередей в отдалении не помешал.

После отдыха вся группа почувствовала себя куда свежее. Шумахер снова рвался в драку, Рус, Гросс и Зима – тоже, хотя бы в прикрытие. Добрынин подумал и протестовать не стал. Двигаться активно не надо, а каждый ствол – и особенно два РПК – на счету. Перезарядились, пополнили боезапас, загрузив, куда только возможно, – и к Фунтикову.

Ситуация. Двухпролетная лестница на второй уровень. Верхний пролет относительно безопасен, не простреливается, но стоит ступить на площадку между пролетами – и снизу разом начинает бить множество стволов. Первый штурм не удался. Второй – тоже. На площадке и на нижней лестнице громоздятся тела бойцов соединенной бригады. Ступени буквально омыты кровью, ручейками сбегающей вниз, в воздухе ее тяжелый железистый запах…

Если первый штурм не удался – невероятно тяжело вновь идти туда, где только что убили твоих товарищей. Если не удался второй – боевой дух исчезает практически полностью. В таком состоянии работать уже нельзя, это значит снова положить людей. Да и нет желающих идти, несмотря на то, что там, на нижних уровнях – все материальные ценности с верхних складов. Трофеи. Хабар. А идти надо. Потому что там не только трофеи, но и самый ненавистный Добрынину человек.

Что там внизу он прекрасно помнил. Но проблема в том, что в результате деятельности инженеров группировки планировка могла полностью измениться. Как? С чем они встретятся, когда пойдут? Единственный боец, которого сумели поднять наверх после второго штурма, хоть и получил множественные ранения, но остался жив. Более того – он был в сознании. Опросив его, Данил узнал примерную планировку. Раньше, спустившись по лестнице, человек попадал в большой зал, откуда вело несколько коридоров с жилыми отсеками по обе стороны. Теперь же для каких-то неведомых целей группировки он был разгорожен на несколько комнат, а с началом боевых действий эти комнаты и вовсе превратились в огневые точки: двери, выходящие на пятачок к лестнице, заложены кирпичом, пробиты бойницы для стрелкового оружия. И вроде бы даже установлены крупнокалиберные пулеметы – по крайней мере отметины на стенах в пролетах лестницы явственно на это указывали.