Она вдруг снова задумалась над тем, кто он, кем был в прошлом. От Берестова она слышала, что в Москве расклады совсем не такие, что там нет единой коррупционной системы, а есть несколько мощных кланов мафиозного типа, и, в отличие от украинской полиции, они не терпят конкурентов в виде бандитов и давят движение на корню. Если в Украине пришли к власти донецкие бандиты, то в Москве – чекисты и силовики. А они к ворам испытывают просто инстинктивное отвращение…

Она вспомнила Берестова… как-то, напившись, он зло сказал – вот увидите, развалили ментовку, блатные вас еще насадят на кукан. Постепенно, работая в системе, она начала понимать, что это так и есть.

Ее путь лежал к Лукьяновскому СИЗО – легендарному месту Киева, старому, еще дореволюционной постройки тюремному учреждению, откуда большевики бегали. Сейчас Лукьяновка была переполнена, состояние ее было таково, что само содержание людей в таком месте международными организациями признавалось как пытка. Лукьяновское СИЗО находилось в таком месте, что в нормальной стране правительство пустило бы эту землю под застройку с аукциона, а на вырученные деньги где-то на окраине построило бы современный и недорогой тюремный комплекс. А в некоторых городах – по-моему, в Дании такое есть – из старой тюрьмы сделали бутик-отель и деньги с туристов берут. Но только не в Украине. Лукьяновку никто не ремонтировал, а если деньги на ремонт выделялись, то сразу «роскрадались», о переносе речь только заводили – и замолкали. Потому что понимали, что честным аукцион по такой земле не будет по определению, деньги опять роскрадут, а правоохранительные органы не были заинтересованы в нормальной, современной тюрьме, потому что если в СИЗО будут человеческие условия существования, то сразу упадет процент раскрываемости. Так все и шло – изо дня в день, из года в год…

– Затриманный Волыняк… вчера поступил.

– Сейчас…

Дежурный пролистал журнал.

– Га. Так его ж выпустили.

У Анны что-то оборвалось внутри.

– Как выпустили?

– Вот… решение суда… копия… все честь по чести…

В «БМВ» была трубка… из машины она позвонила в суд, подруге. Подруга удивилась.

– Ань, ты чего? Твой же начальник вошел с ходатайством…

Анне показалось, что она сходит с ума.

– Мой… начальник?

– Ну… да. Сейчас посмотрю. Вот… Игорь Орловский… прокурор…

В прокуратуре все стояли на ушах. Она свернула в первый попавшийся кабинет – там сидел следователь Ткач, добрый дядька, трудяга, дослуживающий до пенсии. Увидев ее, он выпучил глаза.

– Ивонина? Ты где была?! Сейчас оперативка была, про тебя спрашивали.