– Это не моя.

– Конечно, не ваша…

– Анна Владиславовна! Не знаю, какие методы работы исповедовал покойный Барышник, но я не терплю расхлябанности. До конца дня я жду от вас отчета по всем делам, которые находятся у вас в производстве. А сейчас – свободны.

Анна повернулась и вышла.

Когда Ивонина покинула кабинет, Орловский вопросительно посмотрел на гостя.

– Она на самом деле на Х5 ездит?

– На самом деле. Только подъехала.

– Чья машина?

– Пробиваем пока.

– А мне что делать?

– Пока просто будь осторожнее.

Всем, кто готовит какой-то заговор, можно дать один простой совет – не старайтесь. Все равно получится не то, что вы задумывали. И чем сложнее план – тем больше шансов, что кто-то что-то сделает не так и все пойдет под откос, а вам придется иметь дело с последствиями.

Из прокуратуры Кобыльчак выехал на нервах. Дело об отравлении удалось пока приостановить, но это все – пока. Непонятно, насколько. Ему не понравилось то, что Ивонина – кто бы мог знать, что эта дура такой настырной окажется, – приехала в прокуратуру на неизвестно откуда взявшемся у нее джипе. Когда ее пробивали, старший из службы НН сказал с презрением – эта честная, не берет. И вот – джип. И не абы какой. Это могло означать, что у нее появились покровители, которые подогнали джип. И это намек, чтобы держались от следачки и дел, которые она ведет, подальше.

Ему надо было доделать кое-какие дела, а потом он встречался с контактом с Банковой – уже в Киеве…

И только он поехал от Генпрокуратуры, как с ним связался старший смены наружного наблюдения – полковник замкнул его напрямую на себя, потому что дело было не совсем чистым…

– Евген Михайлович… разрешите доложить… тут карусель какая-то.

– Что значит – карусель? Докладывай нормально.

– Есть. Приняли под наблюдение объект Синица, объект выехал из здания на автомобиле типа джип черного цвета. Следуем за ней, отмечено наличие других групп наблюдения.

– Других групп наблюдения?!