Так говорят буквально все и каждый. Судите сами, может ли вся провинция врать? Да и мне самому не трудно в это поверить: ведь человек временный, не связанный с землей кровью и плотью предков, не чающий в конце жизни лечь в ту же землю и оставить ее своим детям, не имеет причины заботиться о ней, а также о своем добром имени. И притом имеет все причины заботиться о своем кармане. Теперь эта земля измучена и истерзана жадностью одних и ненавистью других, а мы воюем за то, чтобы новый временщик мог без страха мучить и терзать ее дальше.

Порой я с радостью думаю о том, что наши шансы на победу так невелики: не хотелось бы способствовать осуществлению столь бесчестного дела…»

* * *

Ларис, Ларис, а как же наша земля?! Кельдинги – они ведь такие же временщики! Они ездят по нашей земле верхом, топчут ее сапогами и никогда не касались ее чуткими подушечками волчьих лап. Ведь у нашей земли нет никого, кроме нас!

Глава 11

Глава 11

Эгери слышала, что жители Сюдмарка и даже иностранцы называют Лус «роскошным» и «блистательным», «обладающим особым обаянием». Что ж, в роскоши богатым кварталам отказать действительно нельзя. Но вот никакого «блеска» и «обаяния» Эгери в упор не видела. И дело вовсе не в нищете островов – не пристало бедным изгнанникам кривить губы и привередничать. Дело совсем в другом.

Они приехали сюда вчетвером – четверо уцелевших после бойни в Пантеоне, четверо последних Хардингов: два принца и две принцессы. Три ночи и три дня они бежали к границе, почти не останавливаясь, в кровь сбивая лапы, потом уже в человеческом обличии шли по дорогам Сюдмарка как последние бродяги. Эгери хорошо помнила, как плакала от усталости и облегчения, завидев издали белые стены «общественных зданий и храмов» Луса: ей казалось, что все худшее позади, они спасены, добрались до надежной гавани и с этого момента начнется их победоносное возвращение на родину.