Ода заметила смущение дочери и поняла по-своему:

– Ты, Радушка, не стесняйся, если даже что ему и позволила, – сказала она, ласково погладив Радку по голове. – Сама видишь, люди они честные, раз господин Борас свадьбу пообещал, так все и будет, ты уж не сомневайся.

Тут у Радки и вовсе слезы полились из глаз. Ода тоже шмыгнула носом, сказала:

– Да, вот и еще одному птенчику время пришло из гнезда улетать. Ну ты-то у меня поудачливей сестры получилась…

И тут же заторопилась: времени на разговоры больше не было, пора открывать баню.

В бане тоже день выдался суматошный. Только и разговоров, что о дивах-разбойниках. Говорили, что ночью с башен видели черный дым за лесом – не иначе еще одну деревню разграбили и подожгли. Радка тотчас вспомнила про Сломанный Клык, и у нее аж зубы и пальцы заныли от беспокойства. Как назло, посетительницы тоже были все взбудоражены новостями, все время крутились, расплескивали воду, спешили поделиться друг с другом последними сплетнями: городская-де управа боится, что не сумеет дать бандитам достойный отпор, решили в самую столицу гонца посылать и солдат в помощь просить. А город еще толком не поправился, с тех пор как в прошлый год здесь гостил король со всем своим двором. Правда, еще разок поглядеть на столичных кавалеров не помешало бы, но что, если пришлют дивов? Этих дикарей и в дом-то приличный пускать нельзя, придется их где-нибудь за городской стеной на постой определить.

Радка сама не знала, как дотерпела до вечера: до того ей хотелось домой, спрятаться с головой под перину и затаиться. Правда, дома теперь Юн-женишок да еще отец… Если ему удалось днем незаметно забраться в погреб и полечиться от похмелья, тогда еще ничего, а вот если не удалось…

Но так или иначе, а день наконец кончился, и Радка с матерью по заведенному порядку отправились на рынок. Там-то Радку и окликнул знакомый чужанин. И она к нему бросилась, словно к брату родному, – ей страх как важно было знать, все ли в порядке с замком и княжатами.

Оказалось, что все в порядке, хотя пожар и случился на их земле. За несколько декад до того к Карстену обратилось с полдюжины чужанских семейств: попросили выделить им кус земли, чтоб они могли там поселиться. Обещали платить урожаем и помогать оружием. Карстен охотно согласился и дал им кусок леса под расчистку. Вот эта новина и пострадала: разбойники утащили что могли из нехитрого чужанского барахла, поубивали всех, кто не успел разбежаться, развалили крыши землянок, все, что горело, сожгли. Господин Карстен жутко зол, клянется бандитов изловить, хотя, по его, чужанскому, мнению, те поселенцы были люди худые, из худых семей, так что особо и нечего их жалеть.