– Пожалуй, да, – кивнул Сайнем. – Не знаю, что там придумает Рагнахар, но я рад, что ты здесь и защищаешь столицу. Я приложу все силы, чтобы помочь вам. Пока, правда, мне ничего толкового не приходит в голову. Боюсь, от князя Армеда будет больше толку: дивы знают множество боевых хитростей. Например, у них есть такая штука, как «ульи» – ком глины, в который замешаны осколки камней. Им стреляют из катапульты, при падении на землю глина трескается, камни разлетаются и ранят в ноги людей и лошадей.

– Мне это нравится, – согласился Хильдебранд. – А что, если сделать этот улей в виде полого сосуда, а внутрь положить твою ракету?

– Если это сработает, получится по-настоящему страшное оружие, – согласился Сайнем. – Правда, возни много, но результат будет впечатляющим. Дайте мне одну катапульту и пару помощников, и я поэкспериментирую.

– Ты получишь все, что необходимо, – пообещал Хильдебранд.

– Ладно, на этом пока и уговоримся. Если мне еще что-нибудь придет в голову, я попрошу о встрече.

– Хорошо. Мы будем ждать. А пока прощай.

Сайнем поспешил домой. Одна идея уже пришла ему в голову, но не та, которой стоило бы делиться с Хильдебрандом раньше времени. Сайнем подумал: что, если известие о приближающейся армии и об отчаянном положении, в котором оказалась столица, наконец разбудит Десс? Он не сомневался, что Десс было бы вполне по силам разобраться с Сюдмарком, ну и кроме того, если дать ей серьезную работу, может, она наконец придет в себя. Это стоило попробовать.

Глава 52

Глава 52

В гостинице с забавным названием «Вали сюда!» по случаю жаркой погоды распахнули окна, и солнечные лучи, беспрепятственно проникая в комнату, расчертили пол и столы на золотые квадраты. Воздух был наполнен бликами от ножей, глазированных мисок, пуговиц и застежек на одежде посетителей. Солнечные зайчики – отражения от кубков с вином и тарелок с супом – скакали по потолку. Десси пришлось завтракать в самом темном углу, чтобы не оглохнуть от блеска. Впрочем, завтрак для простоты она ограничила кружкой молока и куском сыра, но зато их одолела вполне бодро, даже неизбежный скрип ножей, сапог и половиц сумела перетерпеть, но вот выйти единым духом на улицу, где все так ослепительно, ярко и четко и в то же время все качается, качается, она пока не могла. Знала, что выйдет – и скоро: работу надо делать, кроме нее работу делать некому, времени все меньше, а людей в столице много и все спешат, особенно сейчас, когда они напуганы войной, ловить их стало совсем трудно. Знала, что выйдет и проведет там весь день, чего бы ей это ни стоило, что только вечером разрешит себе спрятаться в надежном убежище полутемной комнаты и толстого одеяла, – знала и все же сейчас позволяла себе медлить, стоять у стены в сенях, будто в колодце из прохлады и тишины, и собираться с духом.