Айд, потрясенный увиденным, повернулся к Десси:

– Кто это и что тут произошло? Ты знаешь?

Но та, не слушая его, бросилась к девушке, села рядом с ней на кровати, обняла ее:

– Кари, милая, что с тобой? Кто тебя?

Осторожно поглаживая девушку по спине, Десси заставила ее поднять голову, заглянула в лицо и увидела, что один глаз бедняжки почти совсем заплыл, а другая щека вся в ссадинах, будто ее царапали ногтями. На обнаженных плечах и руках девушки – множество кровоподтеков.

– Кари, это твой муж, да? Он тебя приревновал? Чрево шеламское, я должна была это увидеть! Кари, прости, мы бросили тебя, но теперь уже все будет хорошо.

– Простите, госпожа колдунья, тут все не так.

Десс и Айд резко повернулись к двери. Там стояла вторая близняшка. Аккуратно причесанная, с золотой короной из кос на голове, в чистом накрахмаленном платье и белоснежном переднике она казалась воплощением молодости, здоровья и благополучия, особенно по сравнению с сестрой. Услышав ее голос, избитая девушка наконец разжала покрытые коркой губы и выдавила из себя только одно слово:

– Молчи.

– Нет, Даринка, прости, я больше не буду молчать. Мне давно нужно было пожаловаться госпоже Десси, зря я тебя слушала. Госпожа колдунья, Карин – это я, и мой муж тут ни при чем. Он во мне души не чает и только рад, что я для нас нашла такое хорошее место. Это все Даринкин ухажер. Ну тот, который из благородных.

– Этот… постой, как его? Арнвер? Но почему? Он ведь вроде полюбил ее, как она и хотела.

– Вот именно – полюбил! Сами видите, до чего долюбился?

– Кари, молчи! – простонала Дарин. – Все хорошо. Просто он так долго мучался, бедный, что теперь не верит никому. Это я виновата во всем.

– Ага, она! На самом-то деле это я во всем виновата. – Кари подбежала к кровати и бросилась Десси и Дарин в ноги. – Сестреночка, ты прости меня, и вы простите, госпожа колдунья, это я лишнего сболтнула, язык дурацкий без костей, я ж не знала, что нельзя, думала, что уже все хорошо.

– Постой, не тараторь, я ничего не понимаю, да и не до того сейчас, – решительно сказала Десси. – Лучше сбегай вниз, принеси нож поострее, нужно веревку снять.

Дарин затрясла головой, и слезы вновь потекли по его лицу:

– Нет, нет, милая госпожа Десси, не надо ничего трогать. А то он вернется, рассердится и бросит меня совсем. Это Кари, болтушка, правда слишком много говорит. А так все хорошо, госпожа Десси, мне вовсе не больно, я сама так хотела, я согласна, пусть только ему будет легче.

– Ну ясно, что ничего не ясно, – вздохнула Десси. – Ладно, рассказывайте что к чему. Послушаем их, Айд?