Глава 60

Глава 60

Рейнхард все еще не мог поверить, что выбрался живым из заварушки. Сразу после последнего выстрела их троица, опасаясь новой атаки вражеской конницы, бросилась врассыпную, и вскоре они потеряли друг друга. Рейнхард сначала отсиживался в болоте, потом осторожно пошел на голоса. Вышел далеко не сразу, но все же понял, что Кельдинги победили, и потом весь вечер шатался по полю, среди мертвых и раненых, поминутно рискуя встретиться с каким-нибудь недобитым мстителем из разгромленной армии Луса. Сначала он направился к воротам города, но там тела, обломки колесниц и лошадиные трупы оказались навалены так тесно, что пройти не было никакой возможности. Эта масса колебалась, двигалась и стонала, Рейнхарду стало тошно и страшно, и он повернул назад, к холмам. Так он бродил без цели и уже, кажется, без единой мысли в голове, пока не набрел на небольшой отряд королевской пехоты, укрепившийся на вершине одного из холмов. Здесь дул свежий ветер, здесь Рейнхард смог напиться, а после заползти под телегу и уснуть, для того чтобы проснуться через пару часов и встать на вахту. И снова перед ним расстилалось мертвое поле, скрытое милосердной тьмой, но по-прежнему воющее и стонущее.

Рейнхард не попал в город и на следующий день. К утру он оправился настолько, что смог вместе со своими новыми товарищами, повинуясь приказам прискакавшего из города офицера, спуститься на равнину и начать подбирать раненых и оттаскивать к болотам убитых.

Под вечер пришел новый приказ: трупы лошадей и тела солдат из Сюдмарка было велено сбрасывать в болото. Для защитников Галсвинты у холмов копали две братские могилы: одну для простых горожан, другую для знати.

Большинство тел уже ограбили предыдущей ночью, многие раздеты почти догола, так что не всегда можно было отличить солдата Сюдмарка от солдата Королевства. Однако и на долю похоронных команд кое-что осталось: между делом Рейнхард сумел разжиться хорошим сюдмаркианским панцирем, принадлежавшим знатному офицеру его лет и комплекции, а также легкой секирой чужанской работы.

Лишь на третий день Рейнхард тайком ушел из отряда и отправился в город. Вскоре он нагнал очередную колонну носилок и подменил одного из легкораненых, который уже выбился из сил и не мог больше тащить своего товарища. Они медленно двигались по узкому проходу, пробитому среди обломков и лошадиных трупов. Идти было тяжело из-за жары и вони, а когда они достигли предместий, ударивший в ноздри запах цветущих садов показался невыносимо тошнотворным.

* * *

Город, которому так и не довелось принять участие в сражении, казалось, жил как ни в чем не бывало. В лавках и на площадях бойко шла торговля, улицы заполнены прохожими и проезжими. Завидев носилки, всадники и возчики послушно освобождали дорогу, отступая в переулки, иногда даже перебрасывались парой слов с носильщиками: «Трудно пришлось? Да-да… Ну, все же мы им показали, больше не сунутся…» Потом толпа снова смыкалась за их спинами и забывала о них. Только голубые траурные платки на многих окнах говорили о том, что война все же коснулась города.