Петляя по узким улочкам брошенного города, Поль вспоминал высадку на Москву и прислушивался к окружающему миру. Он чувствовал, что погоня не отстает. Пару раз по нему открывали огонь, но из-за большого расстояния пули его не доставали, да и он тот час менял направление движения, прячась за новым поворотом, либо в провале стен.

Вскоре преследователи выдохлись.

В условиях городского лабиринта Поль путал следы не хуже гурийских лесных путаников, маленьких серых существ, похожих на обыкновенных зайцев, только в разы проворнее и смышленее. Довелось как-то Полю охотиться на них, впечатления остались на всю жизнь.

Путая следы, перебегая с улицы на улицу, теряясь в хитросплетении городского лабиринта, Поль постепенно уклонялся от первоначального курса, нацеленного на город Прелата. Он надеялся, что когда летиане потеряют его окончательно, удастся найти дорогу назад к гореванам.

Поль считал, что уже оторвался, летиане безнадежно отстали и бросили безумную затею гонять его по улицам, когда позади себя услышал посторонний шум. Дизель резко обернулся и увидел летящих на него, вытянутых, словно размазанных по холсту реальности, гончих. Легкие пружинистые тела были наполнены мощью и запредельной энергией. Поль никогда не видел, чтобы гончие собаки могли передвигаться на таких скоростях. Они неслись, низко пригнув морды к земле, вынюхивая беглеца, но, наконец, почуяли жертву и нацелились на него. В их зеленых глазах засветилось торжество преданного до обожания слуги, выполнившего приказ хозяина.

Да что же это за жизнь такая, не успеешь разобраться с одной напастью, как вторая вот уже рядом пасть разевает, да клыками зарится на его жилистое мясо. Поль пообещал себе, что если ему удастся выйти живым из этой передряги и выбраться с Россы, он возьмет отпуск и отправится куда-нибудь на солнышке полежать, в барах покутить, с девушками поразвлечься. Отдохнуть от этой кровавой вакханалии, которой он напился еще в армии досыта. Хотя Поль понимал, что даже если он и отправиться в отпуск, то будет скучать по приключениям и чувству опасности.

Дизель успел вскинуть автомат и расстрелять первую гончую. Скуля от боли и, как ему показалось, от обиды, она покатилась по земле, умирая. В это время вторая гончая прыгнула на него.

Она взвилась в воздух, прекрасная и ужасная одновременно, вокруг ее головы раскрылся капюшон, состоящий из множества щупалец. И Поль почувствовал, что не может отвести от нее глаз, гончая заворожила его. Он понимал, что сейчас она упадет на него, подомнет под себя и вопьется клыками и щупальцами, и тогда наступит конец, глупый и неотвратимый.