– Как оно? – поинтересовался Иваныч, шагнув навстречу «делегации».

– Валентине плохо, – вздохнул Викториан. – Подержи-ка.

Он передал девушку Иванычу, а потом, нервно двигая руками, начал нашептывать какие-то заклятия, делая пассы в сторону женщины.

– Вы тут дурью не майтесь, – подошел Тогот со своим спутником. – Давайте домой, быстренько. Местные чародеи тоже не дураки. Мы и так бродим по этим лабиринтам больше двух часов – времени вполне достаточно, чтобы разобраться, что к чему.

– А это кто у тебя? – поинтересовался я.

– Не узнаешь?

Легкое движение пальцев покемона, и вояка выгнулся.

– Ба, знакомые все лица.

И в самом деле лицо этого блюстителя закона не раз мелькало на экранах телевизоров. И всякий раз рассказы о победах и достижениях милиции-полиции – тех, кого большая часть народа, даже судя по телеопросам, если не ненавидела, то сильно не любила.

– И?

– Возьмем этого перца с собой. Пригодится.

Я с сомнением хмыкнул.

– У нас уже двое военнопленных. Ты чего, лагерь устроить хочешь?

– А что? – усмехнулся Тогот. – Поиграем в ГУЛАГ. Долг, как говорится, платежом красен.

– Смотри не устрой восстание Спартака.

Тогот только фыркнул. Нет, если он чего задумал, отговорить его практически невозможно. Решил пленных собирать, пусть собирает, но цацкаться с ними будет сам. Я, например, не собирался ни охранять, ни холить и лелеять этого генерала. В крайнем случае, поставил бы к стенке.