«Расслабон» у берега японского, хоть и глубоко провинциального, острова беспечностью не был. Экипажам, измотанным до предела за последние три недели, был просто жизненно необходим хотя бы краткий, но полноценный отдых. Элементарные расчеты показывали, что, находясь теоретически в полностью не боеспособном состоянии у Окинавы, с одним только дозорным истребителем в море и наблюдательным постом на горе, времени для разведения паров дежурной сменой кочегаров и возвращения на корабли всех остальных будет достаточно. Правда, при условиях видимости до горизонта, что и имело место быть в данный момент.

В случае появления даже одиночного дымка, которым вполне мог оказаться японский разведчик, до его приближения к рейду на приемлемое для наблюдения расстояние пройдет не менее полутора часов, чего вполне достаточно для введения в действие современных котлов. А уж на ходу японцам нас теперь ни за что не взять.

К тому же от обнаружения разведчика до появления значительных сил флота противника должно было пройти какое-то время, за которое разведчик будет наверняка уничтожен или отогнан, не выполнив своей главной задачи. А наш флот успеет уклониться от боя или примет его в удобной для себя позиции.

Поздно вечером 15 июля к борту «Безупречного», бывшего в дозоре в тот день и державшегося в десяти милях от порта, подошла рыбацкая лодка, с которой передали сумку с бумагами на японском языке. Бумаги и сама сумка сильно пострадали от воды. Передавшие ее рыбаки жестами и прочими средствами объяснили, что нашли это в море у перевернувшейся лодки. Но судя по тому, что двое рыбаков носили свежие повязки на еще кровящих ранах, было похоже, что перевернулась та лодка не от волн.

Раненым оказали помощь, обменяв сумку на три мешка муки, кусок парусины, пенковый трос, гвозди и набор плотницкого инструмента, после чего по радио вызвали из порта связной катер, с которым отправили добычу в штаб. Лодку предлагали отбуксировать до берега, но рыбаки отказались.

Когда бумаги перевели, они оказались рапортом местного милицейского начальника о пребывании русских на Окинаве, измене и соучастии жителей селения Сюри русской временной оккупации. Указывались места для удобной скрытной высадки людей недалеко от порта. К рапорту прилагался список изменников. Этот список передали в совет старейшин, посоветовав тайно увести этих людей и их семьи из города.

К этому времени экипажи уже возвращались на свои корабли. На них шла приборка. Угольные ямы были засыпаны, кладовые заполнены, а эсминцы традиционно имели в перегруз по двадцать три – двадцать пять тонн. Трюмы всех пароходов-снабженцев полностью опустели, и теперь они собирались назад, в Сайгон. Грузчики, получившие солидные премии за расторопность из судовых касс флота, отдыхали и отъедались, в предвкушении скорого возвращения домой и окончательного расчета.