Если бойцы содержались в камерах, куда хоть как-то проникал дневной свет, то вожаков вообще держали в каменном мешке без намека на окно, в такой тесной камере, что они там едва помещались. Тем не менее она вошла и в это помещение, освященное невероятно тусклой масляной лампадой. Стражник заходить не стал, ему просто не хватило бы места.

— Здравствуйте, — сказала она, силясь хоть что-то разобрать в полутьме.

— Здравствуйте, — услышала она осипший слегка удивленный голос, — Вы, случайно не ошиблись дверью?

— Не ошиблась. Меня зовут Ольха. Миссия по соблюдению правил содержания военнопленных.

— Смелая девочка, — сообщил другой голос, — Если это не покажется вам издевкой, то предлагаю вам присесть. Меня зовут Вепрь.

Ольха уселась на что-то, напоминающее соломенный тюфяк.

— А меня зовут Грач, — сообщил тот, что заговорил первым, — И как вы оцениваете наше содержание?

— Как отвратительное, — чтобы глаза поскорее привыкли к тусклому освещению она на пару мгновений перекинулась на волчицу.

— Ого, это что еще за звериные игры? — удивился Грач,

— Здесь почти ничего не видно, в оборотне хоть что-то можно разглядеть.

— Не только смелая девочка, но и умная, — похвалил Вепрь.

Пообвыкшись она смогла разглядеть этих людей. Изможденные, заросшие и грязные, без солнечного света и, возможно, без надежды, они оставались людьми, вожаками и атманами. Она сразу поняла, что должна им помочь.

— Меня отправил князь Верес. Я постараюсь сделать для вас все от меня зависящее…

Грач переглянулся с Вепрем, получил от него утвердительный кивок и начал чертить пальцем в воздухе букву за буквой. Когда он закончил, Ольха кивнула.

— Я обязательно буду добиваться от полковника Витольда, чтобы вам были предоставлены лучшие условия, — произнесла она отчетливо, чтобы ее услышал стражник.

Атманы одобрительно кивнули.

Выйдя из застенков Ольха натолкнулась на полковника.

— Вы закончили с вашей миссией? — грубо спросил он.

— Нет. Не закончила. Я вернусь завтра.

— Вы много себе позволяете, — к грубости в его голосе добавилась угроза.