– Получается, ты моя?

Михаил не забыл, как любил эту машину в детстве. Ты что, роскошь, «Жигули»! Лучше – только «Волга».

Воспоминания нахлынули мощным потоком.

Он, Миша, семилетний мальчишка, сидит на водительском сиденье и делает вид, что крутит руль. Сосед – под машиной, что-то с днищем химичит. Вылезает оттуда весь чумазый, наклоняется над двигателем:

– Что, Мишка, как разбогатею да «Волгу» возьму, подарю тебе этот аппарат?

– Рано ему еще машину иметь, – вмешалась бабушка, гулявшая неподалеку от автомобиля.

– Так, баба Люда, когда подрастет.

Но Миша не дождался подарка. Катастрофа отняла у него «копейку», а у соседа – мечту о покупке «Волги». Мужчина умер спустя месяц после эвакуации, как и многие другие.

– Дядя Сережа, ты же мне обещал. – Михаил задрал голову к серому небу. – Она моя, да?

Открыл водительскую дверь и сел за руль. Ключи хранились в козырьке. Сергей никогда не забирал их, ведь никому не приходила мысль влезть в машину и что-то украсть, а уж тем более угнать это бежевое чудо советского автомобилестроения. Мельников отметил, что сиденья удобные, что было нетипично для того времени. В папином «Москвиче» сидеть было не комфортно. Миша откинулся на спинку и закрыл глаза. Из-под сомкнутых век побежали слезы. От осознания того, сколько судеб, сколько стремлений, сколько желаний погребла под собой самая страшная ядерная катастрофа в истории человечества.

– Я бы тоже хотел вернуться домой.

Искатель дернулся. Рядом с ним, на пассажирском кресле, закинув ноги на торпеду, сидел его старый напарник…

…Лис…

Рыжий покойник криво усмехнулся.