Милка продолжала руководить пьесой.

— Ну, тогда хватит лежать. Одевайся. Тут за тобой приехали.

Галя тут же перестала улыбаться и испуганно прибавила глаза. Губы у ней дрогнули. Она жалобно посмотрела на своего «тюремщика».

— Гоги!…

— Никуда она не пойдёт, — прорычал Гоги.

Гвоздь шагнул вперёд.

— Киса, что с тобой? Ты чего? Ты же нормальная девка.

Киса смотрела исподлобья, моргала обижено, слёзы заблестели в глазах.

— Я тебе не девка. Я женщина, Гвоздь. Понял?… Никуда я с тобой не пойду. Лучше я себе пулю в башку…

Гоги оттеснил Гвоздя.

— Не волнуйся Галечка, никому я тебя не отдам. Не волнуйся.

Он присел на край диванчика. Галя приподнялась и обхватила мужика, прижалась к нему.

Бабка хмыкнула.

— Ну? Что думаешь, Витя?… Ты и сейчас скажешь, что пришёл Кису спасать?

Гвоздь ехидно ухмыльнулся.

— А когда у тебя — передразнил, — «Галечка», ломка начнётся, что тогда ты запоёшь?

— Переживу. Я ради вот него, — она посмотрела на Гоги, — всё перетерплю.

Гвоздь прищурился на грузина. Строго спросил.

— Ты чего с ней сделал? А?