— Отложенное наслаждение вдвое слаще, — прожурчал очередной женский голос, и искусительница прильнула к Рамосу так близко, что он почуял идущий от нее мускусный аромат. — Не правда ли, легионер? Разве не этому тебя научил создатель?

— Да, — прокаркал Рамос. Их голоса гудели внутри него, словно заряд электричества, пока его хор стонал в блаженстве. Немалой честью было услышать, как нерожденные строят козни. Мельком увидеть рай, ожидавший всех верных слуг Темного Принца. Бледные демоницы кружили в танце среди шумовых десантников, нежно вырезая клешнями красивые и ненавистные слова на их доспехах. Обезьяноподобные рабы истошно верещали в лесу, пока их заживо пожирали воплощения прихотей. Каждая смерть этих несчастных добавляла новую ноту в песню, делая ее более насыщенной и реальной.

— Он уже мудр, хотя молод, — заговорила нерожденная. — Как буду я, когда стану ей, а мной — она. Все мы дети меньшего бога, брат. И мы должны наставить Фабия на путь истинный, хочет он того или нет. Мы разорвем его цепи неверия, звено за звеном, и он добавит свой голос к великой песне, прежде чем наступит конец. Не ведая того, он уже начал свой путь. Во времена грядущих ужасов он сотворит невиданные чудеса. Даже прекраснее нас. То видели, в том клялись, и то снилось тысяче провидцев в тысяче миров. — Раздался хриплый и мучительный смех. — Но сначала он должен понять, что не может идти вперед и не может вернуться назад. Он не может убежать в прошлое, а будущее, о котором он мечтает, никогда не настанет. Он только и может ходить по одной тропинке кругами…

С этими словами они исчезли, скользнув в темноту межвременья. Рамоса передернуло, когда он вспомнил о ее прикосновении. Начальнику хора был преподнесен дар — ему позволили мельком взглянуть на великий гобелен, создававшийся вокруг них. Сто тысяч судеб сплетались здесь и сейчас, и он запел от радости, когда одна за другой эти нити начали распутываться, пока не осталась только одна.

Идеальная нота, сорвавшаяся с губ времени, эхом разносилась во веки веков.

Фабий со стоном открыл глаза.

Он лежал на спине, проваливаясь в забытье. Чуть ранее он ощутил, как сквозь него прошла дрожь от удара, а затем какое-то время не чувствовал ничего. Системы его доспеха мигали красным и только сейчас начали восстанавливаться. Неспешно проведя анализ полученных травм, он обнаружил у себя вывих руки, частично вдавленную грудную клетку и множественные ушибы и синяки. Легкие боролись с недостатком воздуха в запечатанной силовой броне, где было душно, как в могиле. Только когда включились резервные системы, он наконец смог сделать глубокий вдох и прояснить мысли.