— Зачем ты показываешь мне это?

— Ты же прибыл сюда за этим, разве нет?

Фабий нахмурился:

— Ты дразнишь меня.

— Нет, нисколько. — Тразин присоединился к нему на краю платформы. — А ведь, знаешь, они были почти уничтожены, когда я наткнулся на них. Я спас их. Так что тебе следует благодарить меня.

— Ты хотел сказать «украл».

— Я вовсе не вор. — По модуляции голоса можно было счесть, что Тразин оскорблен таким заявлением. Он махнул рукой, и вокруг них зажглись контрастные голограммы. На Фабия хлынули поразительно яркие образы, и по ним он прочитал сокровенную историю. Ему предстали сцены из допотопных времен, заставившие всплыть в памяти прочитанное в альдарских текстах.

— Видишь ли, я такой же любитель мистерий, как и ты. Я собираю картины краха цивилизаций и рождения империй.

— Одно другому не перечит.

— Если бы ты видел то, что вижу я! Если бы ощущал сердцебиение времени, как его ощущаю я! Ты бы не ставил под вопрос мою методологию, Фабий Байл. У тебя вообще не осталось бы вопросов. — Тразин сделал невероятный в своем изяществе жест. — Ты режешь плоть, дабы раскрыть тайны. Я занимаюсь ровно тем же самым со временем. Я извлекаю механизмы, ответственные за те или иные события, и скрупулезно изучаю на досуге. История данной Галактики для меня все равно что раскрытая книга, поскольку моя коллекция — сказание обо всем на свете.

Фабий медленно кружил на месте, разглядывая призрачные изображения, струящиеся в воздухе.

— А какой смысл создавать ее, если некому оценить?

— Пока некому.

— Что это значит?

— Никто не оценил ее пока. — Металлические пальцы Тразина пробежались по посоху. — Во Вселенной я не более уникален, чем ты. Да, мы исключение из правил, но не из наших видов. И когда мой народ пробудится от многомиллионного сна, мне будет что им поведать. — Чужак залился раскатистым смехом. — Вряд ли, конечно, они оценят мои потуги. Да и вообще станут слушать меня. Но не стоит ожидать благодарности от серой массы. — Он искоса посмотрел на своих молчаливых слуг. — Безмозглые создания.

— Пожалуй, — согласился Фабий, изучая пришельца. — Как давно ты здесь?

— Дольше, чем твоя раса умеет ходить прямо.

— Значит, ты бессмертен.

— Я бы сказал, неизменен. — Тразин ткнул пальцем в одну из голограмм. — Понимаешь ли, моя раса привыкла к постоянству еще во времена Плоти. Столкнувшись с угрозой вымирания, мы избрали иной путь.

Изображение увеличилось, и Фабий заметил кое-что — странную сущность, сотканную из звездного света и злобы. У него на глазах легионы живых существ строем шагали в громадные сооружения, похожие на печи. Существа эти имели размытые очертания, словно память о них начисто стерлась, и единственное, что осталось от них — эти смутные фигуры. Однако то, что появлялось на выходе из раскаленных плавилен, узнавалось легко.