Чуть дальше по улице, если это разрытое чьими-то гигантскими когтями месиво из кирпича и бетона вообще можно было так назвать, между обугленными скелетами домов протянулась невероятных размеров арка, составленная из странных шестиугольных сот, игравших на солнце своими отполированными гранями. Внутри медленно перетекала, периодически поблескивая лоснящимся боком, странная черная субстанция, отдаленно напоминавшая густой мазут.

Тишина. Тяжелая, плотная и липкая, она пропитала это место насквозь. Вьелась в каждую железку, в каждый камушек, небольшими пыльными барханами улеглась посреди разрушенных, залитых бледной бирюзой, улиц и, казалось бы, ничто не могло поколебать ее безраздельную и безграничную власть. Ничто, кроме нас.

Она встрепенулась. Огляделась. Заметила нарушителей своего покоя и мгновенно обступила нас плотным, почти осязаемым, кольцом, просвечивая каждого своим холодным, пробирающим до мурашек, но в то же обжигающим взглядом насквозь. Она наблюдала. Выжидала. Изучала. И была готова в любой момент лопнуть, словно натянутая до предела струна, обрушив на нас весь шквал тяжелой, непреодолимой энергии, отчаянно пульсирующей в этом месте.

— Дагор меня сожри, — едва слышно пробормотал рядом Эдрих, — теперь понятно, от чего бежал Директорат. Это место… Не могу описать… Такое муторное…

Рейн молча кивнул, соглашаясь с братом, а Дейм чуть ли не с открытым ртом глазел по сторонам.

— Теперь понял? — ответил ему Нейт, стараясь как можно меньше раздражать пристально следящую за нами тишину. Он напротив, подобрался и напрягся, словно змея готовая к прыжку. Кашель мигом куда-то пропал, а палка, на которую проводник опирался всю дорогу, теперь перекочевала к нему за спину, освободив руки. — Все, что вы видели там, снаружи, лишь бледная тень происходящего тут. Детские игры. Вот только теперь они кончились. Значит так, говорю один раз. Всех, до кого не дойдет сейчас, можете считать трупами. Двигаемся за мной след в след. Если я говорю лечь — выполняем тут же без разговоров. Говорю встать на голову и прыгать на ней дальше — аналогично. Никаких обсуждений, разговоров и вопросов. В сторону не отходить. Ничего руками не трогать. Не шуметь. И самое главное — без моей команды ни во что не стрелять. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда двинули.

Проводник залез в просторный карман своего старого потертого плаща и извлек оттуда небольшой блестящий камушек, к которому была примотана длинная тонкая веревка. Ее он накрутил на правую руку, а импровизированный грузик взял в левую. И медленно пошел вперед, переступая с одного вывороченного из земли осколка бетонной плиты на другой.