Один из них, бородатый дядя с наглым лицом орехового цвета, по-хозяйски развалясь, распробовал поданный трактирщиком напиток, облизывая покрытые пеной губы. Второй, его полная противоположность, подтянутый лысый мужик с квадратным татуированным подбородком, напоминающий уездного палача, настороженно зыркал по сторонам и ковырялся в зубах кончиком небольшого такого ножичка, длиной от кончика пальца до локтя. Их оппоненты, весьма знакомого Лаену вида, жались друг к дружке напротив и выглядели так, будто желали поскорее убраться из питейной.

– Ну? – стукнув кружкой о столешницу, строго спросил дядя, который, несомненно, и являлся тем самым обещанным атаманом.

– Т-так вот, г-господин Трустино, – неуверенно начал один из ловчих, – как я уже передавал через вашего человека, самострелы – настоящего качества…

– Докажи! Или предлагаешь на слово тебе верить?!

– Да, конечно, господин атаман, как пожелаете, – отозвался второй ловчий и, кося глазом на телохранителя Трустино, аккуратно вытащил из-под стола замотанный в тряпку продолговатый предмет.

– Кеж! – потребовал Трустино, и сцепил пальцы в замок.

Татуированный не торопясь взял в руки самострел, придирчиво осмотрел конструкцию и, особо не напрягаясь, зарядил его лежащим рядом болтом. Вопросительно повернул голову в сторону атамана.

– Гильмеро! Тащи сюда свой жирный зад! – приказал тот.

Трактирщик выкатился из кухни и с перепугу бухнулся на колени, да так и пополз к атаману, выставив вверх обозначенную часть тела.

– Не губи, кормилец! Верой и правдой я завсегда! Это последняя партия из Заозерья такая водянистая пришла! Я ему толкую, ведь как можно-то?! Все верну, ей-богу, дайте сроку…

– Да? – Атаман изогнул бровь и принюхался к кружке. – Вот ведь как! Неожиданно… а мне по нраву пришлось.

– Вот как?.. – в свою очередь неприятно удивился трактирщик и пролепетал: – А я думал, ваша светлость вином недовольны…

– Получается, ты прав, Гильмеро, недоволен я. Бодягу принес и думал, не прочувствую? Значит, за то, что господина своего обмануть пытался, впредь на четверть больше положенного платить за охрану будешь. Я сказал.

– Как изволите, ваша светлость, – упавшим голосом согласился хозяин питейной и поднялся на ноги. – Разрешите удалиться?

– Погоди… Я тебя зачем кликал-то?.. А, точно, веди-ка сюда своего костееда! Проверим, стоит ли этот самострел запрошенных за него лир!

– Но… господин… как можно! – вновь заплакал толстяк в фартуке. – Символ заведения все-таки, любимец всех завсегдатаев. К тому же, ваша светлость, кто тогда будет кушать ваших врагов?