– Мы могли бы выдвинуть точно такие же обвинения в адрес тех, кто использует наш Закон за пределами мира говачинов!

Макки удержался от резкого ответа. Говачинская выучка вынуждала его оспаривать предпосылки использования Закона в Конфедерации, внутреннюю оправданность существования аристократии и властных блоков – неважно, меньшинств или большинства. Согласно аксиоме БюСаба, любые властные блоки приводили к аристократической форме правления, а потомки тех, кто принимал решения, доминировали во всех властных нишах. Бюро никогда не нанимало отпрысков своих агентов.

Арич повторялся, что говачины позволяли себе очень редко.

– Закон – это мираж и заблуждение, Макки, везде, за исключением Федерации говачинов. Вы окружаете ваш закон теологической аурой. Вы игнорируете способ, каким он наносит вред вашему обществу. Точно так же и с ДемоПолом: вы поднимаете на щит ваш закон как неизменный источник справедливости. Если вы…

– Бюро уже…

– Нет! Если в вашем обществе что-то идет не так, то что вы делаете? Вы создаете новый закон. Вы никогда не думаете об отмене или об уничтожении закона. Вы создаете новые законы, вы их плодите! Вы создаете все больше и больше юристов. Мы, говачины, смеемся над вами! Мы же всегда стремимся сократить число законов и численность легумов. Первейший долг легума – избежать судебного процесса. Когда мы воспитываем новых легумов, мы не забываем о специфических проблемах. Мы предвосхищаем способы, какими законы наносят ущерб нашему обществу.

Это было то откровение, которого так долго ждал Макки.

– Почему вы решили обучать урива?

Арич слишком поздно понял, что открыл больше, чем хотел.

– Вы действительно хороши, Макки, очень хороши.

– Почему? – настаивал Макки. – Почему урива?

– Со временем вы это узнаете.

Макки видел, что ответа на вопрос он не получит, но теперь стоило подумать и о других вещах. Теперь стало ясно, что говачины обучали его с совершенно определенной целью, и целью этой была Досади. Обучая урива, они имели целью решение подобной, а может быть, и той же проблемы. При этом всплыла разница в подходах к закону и разница между видами, что невозможно было игнорировать. Макки хорошо понимал недовольство говачина всеми правовыми системами, включая и их собственную. С самого детства говачинов воспитывали в недоверии к любым профессионалам, особенно к юристам. Легум мог руководствоваться только религиозными догмами – если разделял это недоверие.

Но разделяю ли это недоверие я?

Пожалуй, да, он разделял. Это было вполне естественно для агента БюСаба. Но большинство населения Конфедерации сознающих до сих пор высоко ценило сообщества профессионалов, невзирая на жестокую конкуренцию за новые достижения, которая неизбежно пронизывала деятельность этих сообществ; новые достижения гарантировали новые ступени признания. Однако в таких сообществах новое могло быть лишь иллюзией, потому что система оценки коллег была уравновешена давлением со стороны тех же коллег, и служило лишь для того, чтобы пощекотать эго.