Это был еще один намек на то, что скоро он увидит Досади собственными глазами. Но сначала было бы неплохо разубедить Арича в том, что Макки не догадывается о последствиях. Здесь нужно действовать с открытым забралом.

– Не впутывайте меня в это дело.

– Впутывать вас? – в голосе Арича послышалось неподдельное удивление.

– Неважно, как вы собираетесь использовать то, чему вас научила Досади, вас все равно заподозрят в преступном умысле. Все, что кто-либо узнает…

– Ах, это… Новые данные делают сильнее.

– Не путайте меня, Арич. В истории любого вида есть примеры того, как новые данные активно использовались в преступных целях.

Арич не стал оспаривать сказанное Макки. Они оба знали об этом. Говачины не доверяли власти во всех ее формах, но очень умело ею пользовались. Аричу стал совершенно ясен ход мыслей Макки, и в помещении повисла тяжелая, удушливая тишина. Уничтожение Досади будет означать сокрытие всего, чему научились там говачины. Макки, не будучи говачином, должен узнать эти сведения, а значит, тоже подпадет под подозрение, если обвинение будет предъявлено. Исторически злоупотребление новыми данными происходит в промежутке между моментом, когда этими данными обладают очень немногие, и моментом, когда эти новые данные становятся всеобщим достоянием. Говачины и Бюро называли этот промежуток «провалом данных», и этот провал был источником постоянной опасности.

– Мы не станем скрывать то, что мы узнали, – сказал Арич, – но мы не станем говорить о том, как мы это узнали.

– И это всего лишь отвлеченный академический вопрос, уничтожите ли вы ради этого целую планету со всем ее населением!

– Ах да, конечно, чисто академический. Есть одна вещь, о которой вы, Макки, не знаете: дело в том, что одна из наших испытуемых уже запустила – исключительно по своей инициативе – цепь событий, которые очень быстро уничтожат Досади, вмешаемся мы в этот процесс или нет. Вы очень скоро узнаете об этом, когда, как подобает доброму легуму, каковым вы без сомнения являетесь, отправитесь туда и на собственной шкуре поймете, что это за чудовище.

◊ ◊ ◊

Во имя того, что все мы считаем священным, я обещаю Священной Конгрегации народа, подчиненного моему правлению, три вещи. Во-первых, я клянусь, что святая религия, которой мы все поклоняемся, сохранит свою свободу под моим бдительным попечением; во-вторых, я клянусь, что буду безжалостно подавлять жадность и неравенство, каковые могут угрожать всем нам; и, в-третьих, я клянусь проявлять милосердие во всех моих суждениях, а это позволит нам заслужить благословение нашего милостивого Господа. («Клятва Владыки», документы из архива Священной Конгрегации Досади)